Возможно это станет первым этапом на пути ее исцеления. Девушка не могла выдохнуть, чувствуя ловкие движения гибких пальцев. Наверняка Забини успел расстегнуть за свою жизнь тысячи пуговиц, иначе как можно было объяснить такое быстрое раздевание.
Он все еще прижимал ее к двери, но стал дышать более громко и прерывисто.
— Мне известны многие оттенки боли, Гермиона,— светлая ткань плавно спускалась с ее задрожавших плеч, когда она услышала свое имя. Оно всегда было звонким и немного резким, но только у этого мерзавца получалось облизывать своим языком каждую согласную.
«Черт!»
Гриффиндорка наконец выдохнула и напрягла бедра, между которых быстро пробежали крошечные импульсы слабого тока.
— В них так легко затеряться и перейти грань существующей реальности. — Блейз узнал тот самый бюстгальтер с застежкой спереди. Уголок его губ приподнялся в подобии улыбки. — Ты уверена, что твоей силы воли будет достаточно для этого? — прошептал мулат, освобождая ее грудь от белья. Ворох одежды упал к ногам девушки, которая осталась только в бежевых стрингах и телесного цвета чулках.
— Я не…,— она стукнулась лбом о деревянную дверь, пытаясь заглушить громкий возглас, когда ладони слизеринца обхватили мягкую плоть. Большие и указательные пальцы одновременно сильно сжали соски, растирая и потягивая их. Низ ее живота пронзила молния, оставляя после себя глухую боль.
«О, мой бог!»
— Мне не нужна боль. — жалобно выдохнула Грейнджер и удивилась тому, как резко парень отошел от нее.
Шатенка опустила руки и отважилась развернуться. Она покраснела, неумело пытаясь прикрыть себя и посмотрела на парня, который стоял рядом и смотрел странным взглядом. Глупо было рассчитывать, что он захочет возиться с магглорожденной девственницей, но интуиция подсказывала ей, что отступать было уже поздно. Отношения с мужчиной, которого она сможет когда-нибудь полюбить, были для Гермионы несбыточной мечтой, учитывая фактор ее состояния после проклятия Круциатуса.
Блейз молча ожидал ее дальнейших действий. В планах было просто отпустить и заверить себя в правильности данного решения, однако тень несогласия настойчиво закрывала его рациональный замысел, побуждая к слишком вольным решениям.
«Прямо сейчас, драккл дери!»
— Я хочу…по-настоящему, — девушка обняла себя руками и уставилась в крошечную точку на полу. Она медленно переступила через небольшую гору своей одежды, жалея, что хваленая гриффиндорская отвага куда-то исчезла именно в этот момент.
Их глаза встретились за секунду до того, как сильные руки мулата вновь прижали Грейнджер к твердой поверхности. Теплая ладонь обхватила ее затылок, защищая от удара с дверью, а мягкие губы осторожно надавили на изящный подбородок. Она громко задышала ртом, беспрепятственно впуская в себя мокрый и ловкий язык парня.
Забини целовал так же искусно, как в тот раз, но сильнее подавлял и принуждал к ответу. Гермиона замычала, откидывая голову назад, а тонкие пальцы слегка прошлись по его груди. Такие несмелые и осторожные движения распаляли слизеринца еще больше.
— Да, конфетка, трогай меня. — прошептал молодой человек и закинул себе на талию правую ногу героини.
Шатенка ахнула, теряясь от такой обжигающей пылкости, словно ее целовал не тот холодный и скользкий тип, каким представлялся Блейз Забини. Он всегда являл собой ту отстраненную невозмутимость, в которой гриффиндорка находила для себя нечто интригующее. Однако такой мистер «Идеал» пугал ее еще сильнее.
Откровенный, непривычно огненный и опасный в своей страсти.
Он быстро избавил тяжелые кудри от множества шпилек и поднял тело девушки вверх.
— Обними ногами. — проговорил мулат охрипшим голосом.
Грейнджер послушно исполнила его просьбу, а потом всхлипнула, когда он ощутимо толкнул ее на себя, нисколько не стесняясь своего «затвердевшего» состояния. Молодой человек быстро прошел к широкой кровати, заправленной светлым, мягким покрывалом. Он опустил свою ношу, не дав возможности ей одуматься или передумать. Интерес и любопытство Блейза очень быстро сменились нетерпением и удивительной силы желанием. Конечно он полностью контролировал себя, а вот справлялась ли со своими страхами героиня войны, было пока не ясно.
Слизеринец опять пленил ее губы, плавно исследуя невинное тело под собой. Шатенка тяжело и громко дышала через нос, уже смелее дотрагиваясь до твердых плеч парня.
«Ты привыкнешь к этой тяжести.»— подумал Забини, играя языком с ее розовыми сосками.
Гермиона замерла и широко раскрыла рот, поражаясь власти физических манипуляций. Тело задрожало и покрылось мурашками, а кончики пальцев на ногах закололо с ощутимой щекоткой.
«Почему я никогда не испытывала подобное с Роном или Виктором?»
Блейз не являлся нежным любовником. Она сразу отметила эту аутентичность для себя, еще когда он впервые прикоснулся к ней.
Слишком самоуверенный, властный и прекрасно знающий методы воздействия в занятиях любовью.
«Неправильно! Это простой секс.» — сделало уточнение ее сознание.
Тело девушки выгнулось дугой, а глаза закрылись. Она с трудом сдерживала желание испустить громкий, порочный стон. Губы мулата уверенно приближались к маленькому пупку. Ее трусики были сняты магией, а резинки чулок спущены до колен. Забини резко поднялся и пристально посмотрел вниз на аккуратно воссозданный, чуть колючий треугольник темных волос.
— Как сложно порой разглядеть в своем оппоненте непризнанного художника, — пробормотал он нараспев и накрыл интимную стрижку левой рукой.
Пальцы плавно спустились к крохотному источнику всеобъемлющего безумия. Гриффиндорка тут же открыла свои глаза и коротко простонала, резко хватая его за руку.
— Нет, это…,— она замолчала, наблюдая за тем, как слизеринец покачал головой.
На его лице опять появилась улыбка, но глаза посветлели от непередаваемого огня.
— Ты точно…справишься? — спросил он, продолжая поглаживать скользкий, упрямо пульсирующий комок плоти.
Гермиона нахмурилась, инстинктивно сгибая ноги в коленях от яркости ощущений. Она раньше прикасалась к себе сама, только с целью изучения собственного тела, однако после первого приступа на руинах школы, когда Рональд захотел ее обнять, решила не рисковать.
«Не дождешься!»
— Справлюсь, — четко произнесла девушка, упрямо приподнимая подбородок.
Блейз очень быстро наклонился вперед и забрал подушку. Он подложил ее под таз Грейнджер, которая крепко свела вместе ноги от неизвестности его намерений, однако этот жест лишний раз позабавил молодого человека. Большой палец терпеливо очерчивал круги на остром колене девушки, а потом к нему добавился язык.
— Смотри.— прошептал мулат, закрывая глаза.
Ее терзали подозрения и быстро возникшие сомнения, относительно того, что он собирался сделать. Героиня вспыхнула, как луговой мак, но не смогла отвести взгляд. Губы Забини спускались по коже бедра вместе с ладонями.
«Не станет же он…»— Гермиона замотала головой, отрицая необратимое.
— О-ой…,— она коротко пропищала, когда голова парня опустилась туда, где все полыхало Адским Пламенем.
Блейз придвинул ее к себе ближе и сильнее развел ноги. Его язык и губы стали творить немыслимые и поразительные действия, о которых лучшая ученица школы могла услышать только из уст перешептывающихся сокурсниц. Вместо научных трудов, очень многие выпускницы предпочитали слащавые романы с сомнительным сюжетом, но достоверно описанными постельными сценами. Гриффиндорка не читала подобное, считая себя выше этой непристойности. Вот только сейчас, она безвозвратно падала в густые путы жестокого удовольствия, уже без стеснения выстанывая нечто неразборчивое. Ее пальцы цеплялись за руки и голову парня, а таз двигался навстречу умелым ласкам.
— Да…— девушка сжала ткань покрывала, чувствуя неудобное заполнение.
Длинный средний палец проник в нее и стал плавно крутиться, растягивая и подготавливая узкие своды. Шрам на руке не согревался вместе с телом, однако вместо судорог каждый позвонок завибрировал от слабого эха боли.