«Могло быть и хуже.» — подумала Гермиона, на мгновение представив, как простая перепалка недовольных резко переходит в потасовку с применением боевых заклинаний.
Девушка осмотрела учительскую и убрала на прежнее место несколько книг, которые брали посмотреть любопытные студентки. Решив не тратить зря свою магию, она по-маггловски потянулась вверх к настенной полке, поправляя фолианты.
— Долго я еще буду ждать тебя?— раздался позади мягкий голос парня.
Забини продолжал стоять у входа, с интересом рассматривая гриффиндорку.
«Неужели он специально так поступает?»
Шатенка не скрывала резко возросшего раздражения, однако решила проигнорировать наглый вопрос. С той ночи они почти не разговаривали, вернее в молчанку предпочла играть сама Гермиона, изредка отвечая коротким «да» или «возможно», когда Блейз интересовался делами старост. Девушка собрала все необходимое для урока по трансфигурации у первокурсников и прошла к выходу. Слизеринец продолжал стоять в проходе, в совершенно расслабленной позе, словно его ничто не волновало. Он достал из кармана мантии конфету в яркой, шуршащей обертке и с цокающим звуком влажного языка положил ее в рот.
Их взгляды встретились.
«Карамель со вкусом сливочной нуги.» — отметила для себя Грейнджер.
Она вспомнила, что оставила несколько штук в гостиной старост, когда проверяла домашние задания учеников. Девушка не решалась пройти мимо мулата, так как существовал риск невольно прикоснуться руками или еще чем-то. Ее теплый взгляд стал разгораться, опускаясь к кадыку на горле, который слегка дернулся, а затем вернулся обратно к скулам. Блейз медленно перекатил сладкую конфету к другой щеке, поглаживая ее кончиком умелого языка.
Именно это действие заставило Гермиону резко выдохнуть через раскрытые губы, а потом почти вылететь снитчем из кабинета, задевая грудь молодого человека плечом.
— Вкусно…— протянул низким голосом слизеринец.
***
— Постарайтесь донести ученицам, что подобное чтиво абсолютно не уместно приносить на мои занятия. — строгим голосом проговорил Джон Долиш. — Я уже дважды снимал балы с факультетов Когтевран и Гриффиндор за неуважение к основному предмету, который будет на контрольных экзаменах, — он с брезгливостью громко бросил на стол небольшую книжку с изображением рыжеволосой женщины в объятиях сексуального незнакомца. — Вы, как староста и живой пример, должны утихомирить пыл и глупость некоторых учениц, иначе я передам директору Макгонагалл всю степень своего негодования относительно подобных вольностей, а так же…— мракоборец поднялся со стула и посмотрел на героиню здоровым глазом. — выражу сомнения относительно ваших успехов на поприще такой ответственной роли, которую вам доверили.
— Прошу прощения, профессор. Этого больше не повторится.— Гермиона забрала книжку со стола, не показывая волшебнику, насколько сильно ее возмутил факт угрозы. Руки девушки дрожали, а внутренности сводило судорогами стыда и обиды.
«Можно подумать, это я виновата, что подобная ерунда гуляет по факультетам.»
Еще никогда ей не приходилось испытывать такой позор, как сейчас. Будучи взрослой, молодой волшебницей, она ощущала себя нашкодившим ребенком, которого отчитывали перед всем классом. И все по вине ее сокурсниц, у которых в головах вместо мозгов были только потные мужские телеса с кремовыми тортиками и розовыми пони.
«Поверить не могу, что я могла вляпаться в подобное!»
Прошло два относительно спокойных дня и лучшая ученица Хогвартса наконец начинала обретать былое душевное равновесие. Но именно сегодня ей посчастливилось стать грушей для несправедливого битья. Раньше Гермиона сравнивала Долиша с профессором Снейпом. Оба не имели близких родственников, не стеснялись язвить и указывать на ошибки учеников в особо грубой форме, однако странная манера поведения мракоборца и его полное равнодушие сбивали с толку. Северус Снейп изначально был хладнокровен, как символ своего факультета, но он был живым человеком, резким, суровым и отважным. Долиш в свою очередь иногда говорил очень тихо и спокойно, но был невозможно сухим, словно безжизненный ствол старого древа, корни которого упрямо не желали покидать плодородную почву. Он планомерно подавлял малейший интерес к изучению и противостоянию основам темной магии и запрещенных ритуалов, что применяли великие волшебники прошлого.
— Благодарю вас и спасибо за предупреждение. — девушка развернулась и пошла через узкий проход между столами.
— Напомните вашим…друзьям, мистеру Поттеру и Уизли, что у них завтра стоит дополнительное занятие. — мужчина перечитывал домашнее задание избранного на тему: «Последствия и правила работы с опасными артефактами.» — Они не должны опоздать.
Шатенка кивнула и быстро вышла из мрачного помещения.
— Я точно прибью этих идиоток. — шипела себе под нос гриффиндорка. Она проходила по холлу, ведущему к большому залу. Живот неприятно урчал, требуя порции чего-то съестного и питательного.
Грейнджер на минуту остановилась, возле окна под аркой и посмотрела на книгу. «Необузданная магия страсти.» Гласило название сомнительного романа, который зачитывали до дыр все ученицы школы. Хозяйкой этого «сокровища» была мисс Браун вместе со своей подружкой Парвати Патил. Девушки нагло пользовались услугами других учениц, которые хотели прочитать эту фривольную эротику. Поэтому они всегда были в курсе всех новых сплетен школы и удобно этим манипулировали. Гермиона только сейчас задумалась, как ей повезло больше не соседствовать с такими сплетницами, тем более Лаванда еще не остыла от обиды за Рональда, хотя успела повстречаться с тремя парнями за весь последний курс.
Сделав глубокий вдох, она осмотрелась и раскрыла виновницу своих бед. Переплет был мягким, а страницы ощутимо шуршали под пальцами, что добавляло не только удобства читателю, но и облагораживали сам процесс чтения. Карие глаза остановились на тексте пятьдесят четвертой страницы, которая была выбрана наугад. Девушка сразу отметила с разочарованием, что повествование ведется от первого лица. Подобную трактовку Грейнджер воспринимала с неохотой, предпочитая быть сторонним наблюдателем и не взаимодействовать с героями произведений.
«…Он раскрыл полы своей длинной мантии, оказываясь полностью обнаженным в такое морозное, заснеженное утро. Мое тело сковало путами невербальной магии, полностью подчинив конечности. Я была вынуждена встать на колени прямо перед его гордо восставшим, трепещущим членом…»
— Чего? — нахмурив брови, в голос спросила гриффиндорка. Она еще раз перечитала текст, пытаясь внятно осознать происходящее в романе.
Ей стоило закрыть эту упоротую порнушку и запрятать подальше в сумку, но странным образом порочное любопытство разрослось по всему телу, подавляя голос разума.
«Я медленно провела языком по губам, чувствуя призыв к действию. Мой рот наполнился густой слюной, подготавливая себя к глубокому обладанию. Но вместо этого, мой темный господин прохрипел запретное заклинание, от которого член увеличился в размерах и обрел собственную волю. Он стал осторожно ударять мою правую щеку влажной головкой, а я не смогла сдержать возгласов удовольствия от такого волшебства…»
Глаза Гермионы раскрывались все шире, а сердце застучало быстрее в волнении. Она настолько увлеклась, что не услышала смех проходящих мимо сестер близняшек. Лучшая ученица школы представляла себе, как не малых размеров фаллический орган бил наотмашь по лицу главной героини, прежде чем протолкнуться ей в рот по самое горло.
«Что это за заклинание такое, черт возьми?!»
— Ну надо же…— раздался за спиной шатенки знакомый голос. — А я думала героини Магической Войны подобным не интересуются. — с легкой улыбкой проговорила Падма Патил.
Темноволосая девушка отпустила свою сестру на ужин, а сама остановилась возле Гермионы. Ее темные глаза с любопытством осматривали покрасневшее в смущении личико гриффиндорки.
— Это,…просто я…— Грейнджер замялась, быстро убирая роковую книжку к журналу и домашним работам первогодок. — Мне ее передал профессор Долиш с требованием разобраться. — ей удалось вовремя собраться и достойно ответить на возникшую неловкую ситуацию.