«Я не чувствую ног…» — пронеслось в нестабильном сознании гриффиндорки, после особо рьяных ударов внутри. Мокрая кожа Забини показалась ей мерцающей, а дальше, все затопилось в оливково-шоколадном водовороте удовольствия.
— Да, Гермиона… — преодолевая пульсацию горячих стенок, протянул не своим голосом Блейз. — Вот так…
Его выбросило за край реальности вместе с ее слабым, коротким криком. Еще трижды, он жестоко забивал зазнайку в стену, заполняя своей сутью ее лоно. Молодой человек опустил ногу девушки и обхватил за талию, удерживая обмякшее, подрагивающее тело.
«Кажется…Мы оба проигрываем.» — слизеринец тяжело дышал, пытаясь проанализировать странное изречение собственных мыслей.
Он убедился, что пена окончательно смылась и погладил Грейнджер по голове. Нужно будет принести ей зелье и поторопиться. Как только староста выключил кран, его острый слух уловил громкий голос «Полной Дамы». Кто-то явно намеревался пройти сюда и Забини это очень не понравилось.
«Похоже аврорские прихвостни решили, что могут полноправно нарушать устав школы!»
— Быстро забирай свои вещи и закройся в спальне, я скоро приду, — он слегка встряхнул уставшую после удовольствия гриффиндорку и рывком надел свой зеленый халат, прямо на мокрое тело. — Скорее!— проговорил староста командным тоном.
Гермиона замешкалась, поздно пытаясь прикрыть себя руками и часто заморгала удивленными глазами.
— Что происходит? — она услышала мужские голоса за дверью и возмущения женщины с портрета.
— Все будет нормально, делай, как я сказал. — Блейз бросил ей в руки влажную одежду и почти выпроводил из душевой.
Девушка спряталась за дверью своей комнаты и закрылась на замок. Она укрыла себя покрывалом с кровати и крепко сжала волшебную палочку. Возник соблазн применения всех известных чар Закрытия, но тогда Гермиона могла бы полностью лишиться магических сил.
«Должно быть это авроры. Я ведь предполагала, что нас хватятся!» — она прислушалась к голосам за дверью, узнавая медленно растянутое произношение сэра Росса.
Мужчина казался очень сдержанным и спокойным, но его манера общения чем-то напомнила отца Драко Малфоя. Тот всегда смотрел свысока, поджимая тонкие губы и немного выгибая левую бровь. Рука в перчатке опиралась на трость, а светлые глаза выражали презрение.
«Не нравится мне все это.»
***
Она дождалась, пока ее соседки по комнате забудутся крепким сном. Девичьи глаза следили за темнотой через стекла маленького окошка. Она захватила в свой плен горы и Запретный лес, подступая к стенам замка вместе с влажными туманами. Дьявольская ночь, что не давала покоя ее уставшему от ярости разуму наконец-то пришла.
Небольшая тень коснулась молодых лиц студенток, а потом исчезла за дверью. Бессонница впивалась в ее плечи, нашептывая все новые идеи и страшные деяния, а палочка в холодной руке трещала в сопротивлении, оказываясь совершенно бесполезной.
«Я не могу в это поверить!»
Вместе со страхом клубились мысли о лишнем свидетеле, которого необходимо было найти. Босые ноги ученицы немели от каменного пола, но она уже давно смирилась с вечным холодом. Он прокрался не только к ее хрупким костям, но и окутал каждую извилину воспаленного разума. Неизвестная медленно пробиралась через самые темные уголки Хогвартса. Она никогда не боялась мрака, ведь именно там обитала причина ее безумия и силы. Подземелья замка встречали не спавшую знакомыми шорохами и землистой прохладой. Девушке нужно было убедиться и проверить слова старосты Слизерина, которые не укладывались в порядок тех событий.
Дверь туалета отсутствовала, но все остальное не изменилось. Она кралась вперед, к самому дальнему углу, где сильно испугала дуру Миртл. Привидение противной девчонки больше не появлялось здесь, а громкие капли, стекавшие с поломанного крана, напрягали без того обостренный слух. В тесной кабинке с внутренней стороны скрипучей дверцы находилась уродливая надпись. Лезвие ножа слишком глубоко ранило древесину, а буквы вытянулись и заострились. Она прикоснулась к ним пальцами, измеряя подушечками глубину дополнительного, лишнего слова.
— Я знал, что ты придешь, поэтому ждал тебя. — тихий, знакомый голос исходил со стороны треснутого зеркала, на котором остались капли крови.
Ночная гостья на миг засомневалась, но потом плавно вышла из укрытия, наблюдая за молодым человеком сквозь темноту. Она молчала, раздумывая и сопоставляя силы возможного противника.
«Всего лишь пара ударов в шею, но тогда стоит приблизиться.»
— Я разрешаю поблагодарить…, — он заметил движение с ее стороны и блеск металла в руке. — Ведь это моя идея, чтобы запутать твои очевидные следы. — молодой человек сделал шаг вперед, раскачивая палочку в руке привычным жестом. — Не так ли, Джиневра?
Комментарий к Девятая
Веритасерум — сыворотка правды, Тибериус Гарбхан Паркинсон — я искала информацию о настоящем имени бати Панси, но увы, ничего не нашла. Надеюсь имя вышло говорящее и с ирландскими корнями. Papa*(франц.) папочка. Обряд прямого наследования является вымышленной идеей моего авторства. Что касаемо сцены в душе. Я опять меняю по своему усмотрению поведение героев, в частности всеми любимой Гермионы. Мне надоело видеть ее везде одинаково правильной, до тошноты невинной и наивной. Я понимаю, что няшный образ хрупкой отличницы популярен, но лично мне он приелся. По канону, Грейнджер прошла не мало испытаний, в том числе физическое насилие, боль и лишения. В реальности такие девушки полностью меняют свое мировоззрение и стараются быть частью социального общества. Поэтому могу лишь сказать, что моя Гермиона стала действовать наконец в своих интересах, чтобы идти к нужной цели без сожалений. За указание ошибок спасибо и приятного чтения.
========== Десятая ==========
Музыка: LINDEMANN «Blut»
Ночь вторника.
Она не знала, куда точно бежала. Ее ноги обрели собственную волю и сами прокладывали необходимый путь, сквозь холодную, влажную землю и мрак.
«Никто не понимают нас…Только мы…» — шептал тихий голос в разуме.
Джинни Уизли стремилась не просто к одиночеству, а к заветной тишине, чтобы справиться со своими, вышедшими из под контроля эмоциями. Брат все-таки отстал от нее, но образ следящих, незнакомых глаз из преисподней преследовал девушку. Вот-вот, позади должно было раздаться дьявольское хихиканье маггловского клоуна, которого она ненавидела и боялась всей душой. Ей был нужен этот могильный холод и обреченный вечностью покой, как для мертвого место его скорби и гниения.
Дверь почти заброшенного туалета легко открылась, оставляя за собой скрипучее эхо. Гриффиндорка знала, что забрела во владения призрака, который по-прежнему рыдал в одной из кабинок. Девушка взмахнула палочкой, сминая в воздухе бумажные полотенца и направила их на источник жалобных звуков. Через пару минут раздались протяжные вопли испуга. Похоже плаксивая мерзавка даже не стала на каплю храбрее, раз испугалась смятой бумаги, летевший в ее голову.
«Так то лучше.»
Уизли зашла в последнюю кабинку и закрылась. Здесь было прохладно и гораздо темнее. Она достала из кармана металлический, выкидной нож с красиво оформленной рукоятью. Лезвие было магически заточено и всегда оставалось острым, как отцовская бритва. Уизли старший до сих пор, тайком от супруги, пользовался маггловскими приборами. Одним из них был этот универсальный нож. На рукояти находились два темно-синих камня и вырезанный рисунок в виде переплетенной ветви ядовитого плюща. Он так понравился Джинни, что она втихую присвоила его себе, как напоминание о режущем голосе холодного друга из блокнота.
Ее Том никогда не был ровней умалишенного Темного Лорда. Он сильнее, ощутимее и страшнее, для всех, кроме нее.
Звонкий смех прервал бурную деятельность девичьего разума. Джинни дернулась всем телом и прислонилась к дверце, на которой успела начертить одну острую «М». В самом помещении было два умывальника и узкая полоса старого зеркала, треснутого в углу. Кабины туалета располагались поперек стены, поэтому через отражение можно было увидеть только обшарпанную картину с тусклым светильником.