«Я так просто не сдамся…»
— Исходя из подробностей последнего нападения, у меня есть теория, что наш подозреваемый мог действовать не один. Вернее, кто-то мог удобно исполнять его волю, чтобы волшебник не смог лишиться сил окончательно. — добавил Джон Долиш. Он поднял со спинки стула свою мантию и осушил ее взмахом палочки.
— Я предлагаю разделить обязанности наблюдения, но дело Терлака Росса останется за мной. Старайтесь вести себя естественно и непринужденно, чтобы преступники не смогли догадаться о нашей деятельности. — мужчина подошел к двери, напрягая острый слух в тишине. — Не собирайтесь группами и не пытайтесь взять на себя слишком многое.
— Но сэр, эти авроры регулярно проводят допросы и наблюдают за выпускниками Гриффиндора и Слизерина, а еще…— Гермиона попыталась указать на необходимость точного планирования, но волшебник был непреклонен.
— Мракоборцев предоставьте мне и никакой самодеятельности, вам ясно?— впервые, голос профессора ЗОТИ был столь громким и эмоциональным.— Не задерживайтесь и выходите постепенно по одному.
Он ушел слишком тихо и быстро, оставляя группу озадаченных выпускников позади.
— Уровень суровости зашкаливает. — ляпнул напоследок Рон Уизли, сумев пошутить в самый неподходящий момент.
***
Действие под музыку: Мари Краймбрери «AMORE»
Англия, Графство Глостершир, деревня Пейнсвик.
Маленькие домики вереницей поднимались по холмам, становясь более редкими на границе Королевского леса Дин. Уютные уличные кафе разносили вокруг запах свежеиспеченной выпечки, а магглы не торопясь колесили на велосипедах по мощенным дорожкам.
«Я не хотела возвращаться сюда.»
Девушка осматривала улицу, проходя по тротуару в самый конец. В ее руке был чемодан и ленточная, черная коробка, которую ей передал личный нотариус семьи Паркинсон. Она остановилась, вдыхая влажный воздух родных мест. Со стороны леса веяло вечной прохладой, а серые тучи норовили обрушиться с небес на спины прохожим.
Родовое поместье Панси располагалось дальше всех домов, ближе к границе леса. В той части магглы редко появлялись, а по соседству находилось несколько целительских лавок с местными домами волшебников.
Ее прибытие принесло с собой проливной дождь со снегом, который успевал оседать на крышах и верандах малоэтажных зданий. Люди в спешке убегали, прикрывая лица от неприятной влаги и царапающих снежинок. Отцовская мантия хорошо защищала от холода, но слишком глубокий капюшон мешал разглядеть окружавшую местность.
Слизеринка перешла дорогу, промочив ногу до щиколотки в глубокой луже. Ее дом был защищен живой изгородью, которая в это время года напоминала переплетенные, безжизненные ветви старых деревьев.
Старый уличный фонарь замерцал, неприятно проскрипев от силы пронизывающего ветра, а возле широкого дуба стояла высокая тень.
Панси сощурилась, пытаясь рассмотреть через непогоду незнакомца, но так и не смогла увидеть его лица. Это был явно мужчина. Худой и слегка сутулый. Странное подобие плаща плохо скрывало прямые темные волосы на затылке, а отросшая челка падала на лицо, закрывая темные глаза.
«Теодор?!»— удивилась и испугалась одновременно аристократка, узнавая похожие черты сокурсника.
Перед ней проехал автомобиль, разнося вокруг брызги грязи, а тень у большого дерева успела исчезнуть.
«Неужели…за мной следят вне школы?»— девушка быстро подошла к калитке, что была заперта магическим ключом.
Несколько раз осмотревшись по сторонам, Панси взмахнула палочкой, открывая металлическую дверь с изогнутыми прутьями. Она торопилась, как могла, желая поскорее скрыться от дождя и чужих глаз. Ее не покидало плохое предчувствие, словно острый шуруп врезался в затылок, предупреждая о беде.
«Скорее беги…»
Родные стены встретили свою хозяйку гробовым молчанием и жестокой тишиной. Два старых домовика успели накрыть на стол и подготовить все комнаты. Поместье не было чересчур большим, как Малфой Мэнор. Три этажа с мансардой и одна полукруглая, закрытая лоджия.
Девушка задержалась у деревянной лестницы, которая находилась справа у стены, а не в середине, как во многих проектах подобных застроек. Широкие перила приняли ее ладонь, ведя на второй этаж, однако аристократка упорно решила не останавливаться.
Перед глазами замелькали события глубоко запрятанной давности, когда маленькая ладошка пятилетней девочки оставляла пятна шоколада на светлых стенах. Темные кудри прыгали в такт торопливым шагам, навстречу крепким объятиям темноволосого мужчины. Ребенок всегда встречал отца громким криком и широко раскрытыми глазами.
— Я вернулась…— проговорила в пустоту Панси, открывая дверь маминой комнаты.
Спальня располагалась на верхнем этаже и впитала в себя слишком много от прежней обладательницы. Теплые, персиковые тона согревали окоченевшие руки слизеринки.
Она медленно прошла вперед, плавно касаясь пальцами красивой полки с колдографиями, резного туалетного столика и небольшого шкафа с одеждой. На кровати, со светлым бамбуковым бельем, лежал шелковый халат, который так любила носить леди Пенелопа. Панси пожелала оставить здесь все не тронутым, создавая иллюзию ожидания прихода хозяйки.
Девушка поставила на пол чемодан и села на покрывало. Ее пальцы сжали скользкую ткань халата, а потом потянули вверх. Она глубоко вдохнула в себя столь знакомый и дорогой запах, надеясь, что он вернет ее душе силы, а волю закалит перед встречей с врагом. Через пару тяжелых минут, брюнетка открыла черную коробку с каменным сосудом, где хранился прах ее отца. Нужно было перенести его в родовой пантеон, где хранились останки предков.
— Я…вернулась.— вновь повторила Паркинсон, не стирая слезы со своих щек.
Ее красные глаза устремились к картине, что висела возле широкого окна, не большой и мало примечательной. На ней была изображена хищная птица перед полетом. Болотный лунь — символ ее рода, сидел на ветви дерева, увешанной красными ягодами. Красный цвет всегда являлся напоминанием о корнях храбрых предков, что участвовали в подавлении восстания гоблинов в восемнадцатом веке.
Аристократка поднялась и осторожно подошла ближе. Она внимательно посмотрела на улицу за мокрыми стеклами. Фонарь продолжал слабо мигать, а ветви старого дуба наклонялись, роняя свои бобы. Девушка зашторила окно и взмахом палочки открыла скрытую от посторонних глаз щеколду. Картина служила неким прикрытием магического сейфа, который мог открыть только глава рода Паркинсон.
Брюнетка сняла мантию и положила на кровать рядом с халатом. Брошь с ониксом овальной формы ярко выделялась на фоне приглушенных, теплых тонов комнаты. Панси обвела камень указательным пальцем, раздумывая над тем, что собиралась сделать.
«Ладно»,— она нажала строго посередине, и по бокам выскочили тонкие, металлические лепестки.
Брошь увеличилась внешне в размерах, напоминая кровавый цветок на груди слизеринки. Острые края лепестков были созданы только для одной цели. Закрыв глаза, Панси быстро провела по уголку средним пальцем. Из ровного пореза просочилась кровь, что была единственным ключом к сейфу.
Она прикоснулась рукой к камню в стене, оставляя крошечный, кровавый отпечаток. Легкие дорожки света слегка зашипели, вырисовывая границы еще одной дверцы, что самостоятельно раскрылась, показывая содержимое хранилища. Там находились золотые монеты в количестве почти полутора тысяч галлеонов, десяток банковских облигаций и документы акта передачи нескольких, древних реликвий. В самом углу лежал неприметный коробок прямоугольной формы. Он был выполнен из светлого бамбука. Символы, вырезанные по краям переливались, когда к ним прикасалась рука волшебника. На одной стороне была выемка, похожая на цветок лотоса.
— Из-за тебя…началось все это дерьмо.— прошептала девушка, проворачивая в руках китайскую шкатулку.
Ее нельзя было уничтожить никаким заклинанием, потому что этот артефакт хранил в себе слишком могущественную и страшную силу. С ее помощью династия Цинь захватила власть во всем Китае, оставляя после себя миллионы трупов. Единственная в своем роде, она намного старше по возрасту Даров Смерти и гораздо более опасна в использовании.