Бузиная палочка переместилась с переносицы в висок, несколько раз ткнув разогретым кончиком в кожу.
— Обливиэйт. — четко проговорил Теодор, ухмыляясь собственному превосходству.
***
Два дня спустя.
Гермиона всегда ругала себя, если что-то выходило из под контроля. Ее рациональный ум не одобрял спонтанность, особенно, когда за спиной маячила неизвестная угроза. Девушка предпочитала быть подготовленной и собранной в любом деле. Она быстро проходила к подземельям замка, надеясь, что за опоздание ей не присвоят штрафные баллы. Позади послышался легкий стук каблучков.
— Грейнджер, ты не можешь подождать меня? — возмутилась Дафна, уронив пару листков пергамента. Она никак не могла свыкнуться с ролью старосты Слизерина, путаясь в графике наблюдений за первогодками и расписанием их занятий.
«И зачем я только согласилась на уговоры Блейза! Вот изворотливый черт!»
Шатенка слегка закатила глаза и остановилась. Она помогла собрать упавшие бумаги и глубоко вздохнула.
— У нас сейчас занятие по ЗОТИ с профессором Долишем и я не хочу опоздать, к тому же, необходимо быть всегда настороже. Ты же понимаешь, о чем я? — героиня надеялась, что блондинка станет более осторожна и внимательна, ведь от этого зависел успех их плана, относительно подозреваемого Нотта.
Пару раз, девушка замечала странные взгляды, между слизеринцем и сестрой Рона, но решила этим пока ни с кем не делиться. У многих итак было слишком много обязанностей, а ведь скоро Рождество и первые экзамены.
— Разумеется я все понимаю и не надо так все разжевывать, словно я первокурсница с ленточками на голове! — разругалась Гринграсс. Она всегда была довольно темпераментной, особенно, когда была не согласна с утверждениями оппонента.
— Тш…— Гермиона приложила указательный палец к губам, когда заподозрила, что за ними был хвост. Авроры давно отслеживали перемещения выпускников, совсем не удостаивая вниманием первогодок. Это заметили почти все, сразу после отъезда Панси Паркинсон. Гриффиндорка искренне сочувствовала девушке, которая лишилась родителя, да еще тот унизительный момент с громкоговорящим письмом.
«Тут явно замешан кто-то из Аврората.»
— Пойдем быстрее, пока нас не заметили. — предложила девушка, оглядываясь по сторонам.
Джона Долиша в кабинете не оказалось. Последние три дня, мракоборец часто покидал учеников в самой середине урока, но потом обязательно возвращался. О своих делах в отношении Терлака Росса, он ничего не говорил, строго взирая на тех, кто любил перешептываться.
— Я уже думал, что ты не придешь. — Рон подвинулся, предлагая Гермионе место рядом с собой. — Что у тебя нового? — он регулярно интересовался ее делами, надеясь узнать свежие подробности или изменения задуманного плана.
— Ронни, не стоит говорить об этом сейчас, мы все уже давно обговорили. — еле слышно пробурчал Гарри, разворачиваясь лицом к другу.
Рыжеволосый парень почему-то боялся что-то пропустить, не узнать подробностей или вообще, остаться позади своих друзей. Даже старший брат внезапно уехал обратно домой, оставив Джинни в школе, хотя должен был забрать ее и защитить от самой себя.
Со стороны слизеринцев послышался громкий смех. Группа парней сидела рядом и шутливо обсуждала статью в «Ежедневном пророке». Среди них, Грейнджер сразу узнала Забини. Мулат сидел к ней полубоком и улыбался Драко Малфою. Девушка и парень перестали контактировать друг с другом, изредка встречаясь взглядами за столом в Большом Зале. Бывший староста вновь стал тесно общаться с дружками из своей старой компании. Гермиона понимала, для чего он все это затеял, однако вынуждена была заметить, что Теодор не изменил своего поведения. Он по-прежнему пускал грязные шуточки и лениво предлагал устроить вечеринку выпускникам, однако к Блейзу обращался довольно редко.
Шатенка резко отвернулась, когда мулат повернулся лицом к ней.
«…ты никогда не сможешь преподнести для меня добровольно…» — фраза, лишившая ее былого покоя и сна. Она часто ворочалась в постели, сминая и комкая покрывало на разгоряченном от воспоминаний теле. Оно не желало забывать тех ощущений, острых ожогов страсти и экстаза, который исцелял и наполнял ее уверенностью.
Ей было так стыдно, особенно после того, когда пришлось прибегнуть к мастурбации, думая о гибком языке слизеринца. Даже не контактируя с ней, Блейз манипулировал скромницей-героиней, засев занозой в мозгу. Гермиона много раз пыталась придумать свой следующий ход, но не находила ничего стоящего, чтобы ответить на такой непривычный для них обоих вызов.
«Разве только…ударить тем же.» — Грейнджер покачала головой, не веря самой себе.
Ответить признанием на признание. Но это было бы слишком просто и Забини опять станет обвинять ее в предсказуемости. Новый взрыв хохота отвлек ее от раздумий. Шатенка поморщилась, вновь рассматривая слизеринцев. Парни не могли никак успокоиться, особенно после того, как Блейз невозмутимо описывал все грехи двух аферистов, чьи колдографии украшали страницу газеты.
— Я уже говорил, смотреть надо на нос. — повторил мулат, пока Малфой вытирал слезы с глаз.
— Какой, к черту нос?! У него физиономия, как у потасканной шлюхи с Лютного Переулка. — грубо ответил Теодор. Он всегда любил похабные шуточки, даже не стесняясь выражать их при посторонних.
— Прости, Тео. — скрещивая руки на груди и откидываясь слегка назад, проговорил спокойно Забини. — Я с такими леди не знаком и тебе больше не советую, хотя на свой хлеб она зарабатывает честно, а ведь это главное правило для достойной игры.
— А разве ты способен честно играть? — раздался вопрос, который прервал дружный хохот выпускников.
Все разом замолчали и посмотрели в сторону лучшей ученицы Хогвартса. Гермиона почти закусила до крови язык, не понимая себя и своей дерзости.
«Какого черта я вообще полезла к нему?!»— она всегда умела держать себя в руках, но стоило Блейзу упомянуть о честности, как ее прорвало. Плотина терпения, обиды и раздражения рухнула, освобождая огненную стихию в душе девушки.
Мулат посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом, пока все остальные с интересом наблюдали за ними. Даже Рон и Гарри не смогли ничего понять, поэтому просто ожидали ответа со стороны слизеринца.
— Повтори, — он изобразил на лице притворное недоумение, хотя более отчетливо проявившиеся скулы говорили о сильном сжатии челюстей.
— Твой ответ лишний раз подтверждает для меня простую истину. — героиня посмотрела на наручные часы и поднялась с места, собирая пергамент с пером в сумку.— Как ты можешь играть честно, если даже не доводишь дело до конца, убегая с полосы, ведущей к победе?— она произнесла этот вопрос слишком медленно, на одном растянутом выдохе.
— Похоже, у Грейнджер на тебя зуб. — подсказал удивленный Драко своему другу.
— Не говори ерунды. — тут же опроверг Забини. Он продолжал прожигать взглядом гриффиндорку. Рука, державшая перо сильнее сжалась в кулак, а чистый лист бумаги съехал к самому краю стола. — Это очередное, продуманное выступление на публику. Слишком сухое и не интригующее.
«Ах вот как!»— возмутилась девушка, сдувая с лица пряди вьющихся волос.
Он уже подловил ее ход, опять попытался спровоцировать, но уверенно полагал, что она не решится ответить должным образом.
Гриффиндорка оставила сумку на скамье и спокойным шагом подошла с сидевшему парню. Мулат коротко хмыкнул, задирая голову назад. В этот момент, Гермиона сделала то, от чего почти все в шоке громко ахнули, никак не ожидая такой выходки от невозмутимой зазнайки. Девушка обхватила затылок слизеринца и наклонилась для поцелуя. Открытого, дерзкого и полного противоречий. Она успела проскользнуть языком в его рот и провести кончиком по краю нижних зубов, а потом с довольным выдохом отстранилась.
— Нет, Забини. Оно добровольное и спонтанное. — ответила героиня, закидывая ремень сумки на плечо. До конца занятия оставалось двадцать минут, но она решила впервые уйти с урока, тем более тему «Усиленных чар защиты» шатенка успела изучить на практике досконально.