Скоро в замке станет по-домашнему тепло и уютно, запахнет яблочными пирогами с корицей, а маленькие хулиганы начнут раскидывать конфеты и запускать фейерверки.
Панси так сильно задумалась, что не заметила, кто именно сопровождал детей в целях безопасности.
— А вот и виновник последних сплетен. — фыркнула блондинка и помахала ручкой Забини. Однако, когда она увидела второго студента, то вся наигранность быстро спала. — Твою же…,— слизеринка не договорила, потому что в этот момент, Поттер стал подходить к ним. Его яркие глаза смотрели только на брюнетку, которая замерла на месте и перестала дышать.
Панси растерялась, испугалась и разволновалась. Она не была готова вот так просто столкнуться с ним в том самом месте, где все началось, когда балом правила темнота и желание.
«Нет! Не сейчас!» — ей нужно бежать, но ноги не двигались. Нужно дышать, но глотку парализовало, не давая раскрыться и впустить воздух в легкие.
Их взгляды столкнулись, как волны бушующего океана, что ударяли скалы, облизывая их своими пенящимися языками. Девушка ухватилась рукой за стену, на которой по-прежнему висел тот самый гобелен.
Поттер все ближе. С каждым шагом, с неровным вдохом и стуком заболевшего сердца. В глазах нет гнева, требования или простой похоти. Изумрудные бездны бесконечны и прекрасны. Они поглощали разум, гипнотизировали душу и плавно вели к запретному.
— Где тебя черти носят, Блейз?! Я, кстати, не могла попасть в обитель старост, простояв у портрета в ожидании, как идиотка! — голос Дафны раздавался издалека, не нарушая момент сокрушительного притяжения парня и девушки.
— Помоги мне. — тихо пробормотал слизеринец и увел блондинку подальше от подруги. — Нужно проводить детвору до башни Гриффиндора, — он еще раз посмотрел на Поттера и Паркинсон, прекрасно понимая, что сейчас, лишние глаза были ни к чему. — Мы сами справимся, поэтому встретимся вечером на ужине. — бросил мулат, намекая Гринграсс взглядом, что нужно сваливать.
— Но я…— Дафна посмотрела на Панси, которая сжала кулачком толстую ткань длинной материи на стене. Блондинка только сейчас вспомнила, что со всей этой эйфорией и скорой поездки в Грецию, она совсем забыла оповестить подругу о догадках и разговоре в кабинете директора школы.
— Идем. — уверенно позвал Блейз.
Веселый смех и болтовня первокурсников стихала, оставляя двоих в тишине. Слизеринка словно испытала дежавю, заметив на гриффиндорце ту же водолазку с мантией и классические брюки. Вокруг никого не осталось. Многие разбрелись по гостиным или ушли за подарками в Хогсмид.
Гарри приблизился на три шага, вставая почти вплотную к девушке. Они молчали, усиливая этим волшебство неожиданной встречи. Ее голова откинулась назад. Она всматривалась в высокий потолок, на котором уже не было трещины. От того завала не осталось и следа, но именно для нее и молодого человека, это событие стало судьбоносным.
Он тоже положил руку на гобелен, а потом плавно приподнял ткань. Та самая каморка была закрыта, дверь заколочена, но для отпирающих чар, это не было помехой. Избранный и аристократка сразу поняли друг друга и сделали то, что требовали их растревоженные души. Дверца с коротким хлопком открылась, открывая для них мир долгожданной темноты.
***
Две волшебные палочки парили плавно в воздухе, с приглушенным Люмосом на кончиках. Гарри снял с себя мантию и расстелил ее строго в том самом месте, возле стола со старыми склянками. Он подошел к девушке, которая стояла рядом и запустил руки в темные, гладкие волосы. Лента упала вниз, как и пару невидимок. Темнота перестала быть врагом, вселяя в сердца вместо страха надежду. Их губы соединились, но глаза не закрывались. Зрительный нерв заболел от напряжения, однако Паркинсон все равно смотрела, терпя нажим металлического моста его очков. Вместо поцелуя вышло что-то слишком дикое, первобытное и агрессивно необходимое.
«Темнота смажет, укажет и примет в закоулки своих чертогов.»
Легкие укусы, жадные объятия и слабые стоны. Все перемешалось в тесном помещении и бурлящем потоке крови. Гриффиндорец прижал девушку к краю стола, не давая освободиться от своих рук и губ. Непослушные пальцы не желали трудиться, поэтому ряд мелких пуговиц на платье никак не мог разойтись. Панси сорвала с его лица очки и положила их на другой край стола. Ее ошалевшие руки принялись расстегивать ремень и ширинку мужских брюк. Она успела плотно поесть, но неописуемый голод прошиб до самых костей, принуждая к безумию и окончательному психозу.
Слизеринка резко развернулась, припечатывая уже его к углу деревянного стола. Поттер был источником, эликсиром счастья, живой водой и маяком ее благосостояния. Каждый его вдох, движение рук и мокрые ласки губ приносили исцеляющую боль, закаляли волю и выбрасывали горькие воспоминания прочь из разума. Ее ладонь проникла под резинку мужских трусов, но избранный крепко удержал за предплечье.
— Я хочу…,— Паркинсон оторвалась от теплого рта молодого человека и сквозь частые вдохи попыталась внятно пояснить. — Я хочу попробовать…ТЕБЯ.
Гарри посмотрел ей в глаза, чувствуя, как боль в паху соединяется с волнительным томлением, где-то глубоко в груди. Под кожей и ребрами дрожало, но не от страха.
«Снова здесь, со мной…», — он не желал отпускать, отдавать и возвращать ее к свету.
Там опасно, обманчиво ясно и подозрительно.
Герой убрал свою руку, позволив девушке действовать. Она спустила штаны вместе с бельем и медленно наклонилась. Неопытные в оральных ласках губы прикоснулись к влажному кончику члена. Герою пришлось до бела сжать край несчастного стола и взвыть, сквозь плотно сжатые зубы.
Нежно, изучающе и так искренне.
Женская ладонь обхватила твердый ствол, а язык пробовал края головки на ощупь и вкус. Поттер положил ладони на плечи аристократки и больно впился пальцами. Этих осторожных ласк оказалось достаточно, чтобы озвереть, хотя в прошлых отношениях, его баловали минетом. Он слишком долго был нее, слишком мало касался нежной кожи и не вдыхал дурманящего запаха духов.
Гриффиндорец резко поднял Паркинсон и усадил ее на холодный край вместо себя.
— Только попробовать, — прохрипел он, задирая подол черного платья. Теперь настала его очередь.
— Ты…— Панси сразу не догадалась о его намерениях, но ноги сжать не успела, когда сильные руки притянули ее за бедра.
Тонкая ткань синих трусиков сдвинулась в сторону. Она уже была готова принять его и истекала влагой. Собирая в опьяневшем разуме всю накопленную информацию об этом, избранный ввел в ее лоно два пальца и провел языком по блестевшему кончику нежной плоти.
— Салазар! — слизеринка вцепилась рукой в темные волосы на макушке парня и содрогнулась от слишком ярких ощущений. Она уже была близка и могла впасть в удовольствие с минуты на минуту, но подобное обладание не было слишком полным.
Ей нужен он весь, чтобы затеряться, раствориться и исчезнуть в малахитовом тумане.
«Окончательно.»
— Пож-жалуйста, Гарри…— девушка захныкала между громкими выдохами, начиная неудержимо двигать тазом навстречу убивающим ласкам. — Будь во мне.
Гриффиндорец не мог оставить такую мольбу без ответа. Просвистев на вдохе, он поднял тело брюнетки и осторожно положил на свою мантию, даже не запутавшись в спущенных брюках. Водолазка была равнодушно отброшена в сторону, открывая девичьему взгляду поджарую грудь молодого мужчины. Сильные руки наконец победили последнюю пуговицу на платье и приспустили кружево тонкого бюстгальтера. Панси царапала его шею и выгибалась от нетерпения и жажды, пока он пытал ее тело своим ртом. Наконец, через пару минут, герой навалился на нее и толкнулся вперед, плавно проникая в жар ее тела. Поцелуй заглушил вскрик, а пальцы погладили лицо. Она приподняла бедра и позволила протиснуться глубже до самого основания.
Заполняющие ощущения усилили пульсацию, обогнавшую ускоренный ритм сердца. Поттер двигался медленно, проявляя жестокость к собственной плоти. Тело требовало разгона, но он немилосердно оттягивал момент оргазма, чтобы быть дольше в этой сладкой пропасти, краю реального мира и слишком дорогой для него женщине.