Молодой человек никогда не вел себя грубо, даже с врагами и теми, кто причинял ему боль. Он давно научился абстрагироваться и приглушать внутри себя обиду и ненависть.
Злоба и тьма жили в нем с годовалого возраста, зрея подобно древнему родовому проклятию. Только это была крошечная частица омерзительной души жестокого волшебника.
Гарри Поттеру всегда было чуждо желание причинять кому-то страдания или заставлять кричать от агонии.
Гриффиндорец специально действовал быстро и несдержанно, твердо убеждая себя, что эта молодая женщина заслуживает только такого обращения. Ее сердце и душа были холодными и скользкими, как змеиная кожа на ощупь. Панси Паркинсон не способна на искренние эмоции и чувства. Она должна получить свое, обязательно.
Парень наступал вперед, подталкивая ее к месту их недавних посиделок. Слизеринка была послушна и со спокойствием отдавала свои губы на растерзание, в то время как руки парня приподнимали подол юбки, сминая теплую кожу ягодиц.
Поттер предвкушал, как она будет звонко кричать, до неприятной дрожи в ушах, пока он будет двигаться в ней, совершенно не заботясь об ее удовлетворении.
«Просто натянуть на себя и расслабиться.»
Девушка упала на локти, с тихим болевым стоном, а губы гриффиндорца впились мокрыми укусами в ее шею. Кое-как расстегнув джинсы, он приспустил белье, освобождая болевший от напряжения член. Снимать с нее трусики не было необходимостью, ведь можно было просто сдвинуть ткань в сторону, как это обычно делали при случайных перепихонах. Гарри присел на корточки, резко подтолкнув ее таз на себя и прошелся ладонями по узкой резинке чулок. Он захотел задать ей вопрос, который тут же посчитал слишком вежливым, поэтому не озвучил его.
Вместо белья Паркинсон носила нечто слишком тонкое и кажется кружевное. Было бы правильным сжать эту невесомую материю в кулак, разорвать и спрятать после, как личный трофей, но Гарри не был озабоченным животным. Панси в это время забралась пальцами под водолазку парня, осторожно поглаживая твердый пресс молодого человека. Ее ноги нерешительно раскрылись шире, позволяя ему действовать более смело.
«Еще не достаточно готова, но мне ведь плевать,» — подумал он, изучая гладкие половые губы слизеринки.
Джинни не удаляла яркий пушок волос между ног, предпочитая дразнить своими упругими завитками. Гарри прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться на видении рыжеволосой девушки в своем сознании. Хотя бы так гриффиндорец пытался оставаться верным ей, несмотря на то, что под ним находилась другая.
«Меньше прикасайся и двигайся быстрее…,» — так он настраивал себя.
Гарри толкнулся вперед, чуть приподнимая ее за ягодицы.
— Стой! — девушка замерла и сжалась в напряжении. — Подожди!
«Какого черта?!»
Он не сразу понял, в чем дело и поэтому повторно толкнулся еще раз. Он определенно был внутри нее, но…
Панси вцепилась ногтями в его руки.
— О, Мерлин! Ты можешь не торопиться?!— она делала короткие, свистящие вдохи, пытаясь расслабиться.
Узко, горячо и чертовски туго.
Ему с трудом удавалось находиться в столь неудобном положении, но было уже поздно.
— Что за херня, Паркинсон?! Предупреждать надо было! — он склонился над девушкой, удерживая вес своего тела руками.
— О чем, блять?! Что у тебя вместо члена акселератный…о-ох…— она выгнулась дугой со стоном, больше похожим на беспомощный скулеж. Пальцы девушки собрали гармошкой мешавшую ткань одежды молодого человека.
Поттер никогда не испытывал гордости за свои внешние данные, даже какое-то время чувствовал стеснение и неудобство от повышенного внимания женской половины Хогвартса. Пару раз он попадал под заряды похабных шуточек от своих товарищей по квиддичу. Ему настоятельно рекомендовали отправить фото своих гениталий в порно журналы. Несмотря на свой среднестатистический рост, природа отыгралась на том, что находилось у него между ног. Скорее всего это была одна из основных черт всех Поттеров, учитывая, что мужчины его рода были очень популярны среди женщин.
«Она не девственница и просто не может быть ею.»
Гриффиндорец глухо застонал, когда наконец толкнулся до конца. У него не было опыта с невинными девушками, но в свое время парень успел наслушаться рассказов о реках слез и крови, обмороков и скучных бревен. Джиневра Уизли была уже опытной, когда они стали встречаться и Гарри нисколько не возражал, учитывая нравы современного общества. В этом были свои плюсы, так как была возможность выбора у обоих партнеров.
«Но почему, черт возьми, эта сучка такая узкая и маленькая?!»
Словно была создана для превосходного траха и шикарных ощущений. Плюнув на все, он приподнялся и избавил себя от душившего предмета одежды, отбрасывая водолазку в неизвестность. Руки девушки тут же воспользовались этим, начав изучение рельефного торса героя. Его грудь была покрыта темными волосами, которые спускались дорожкой вниз к их соединенным телам. Панси вновь обреченно простонала от слишком глубоких, заполняющих движений.
Гарри остановился, хрипло выдыхая от усилий. Сила трения поспособствовала более быстрому приближению кульминации, однако что-то упрямо велело ему растянуть этот момент. Чтобы не увидеть, но услышать крики слизеринки, когда она задергается в удовольствии и начнет умолять своим низким, чувственным голосом.
Правая рука парня ухватилась за подол ее рубашки, начиная хаотично расстегивать пуговицы. Он не мог объяснить самому себе столь резкий порыв. Будто его рукам было необходимо дотронуться до голой кожи Паркинсон. Девушка медленно гладила линии его крепких плеч, привыкая к неожиданной несовместимости их тел.
Бюстгальтер был подобен трусикам. Тонкий, невесомый и почти не скрывавший упругую пышную плоть. Пальцами, молодой человек приспустил кружево вниз, накрывая ими одну грудь.
«Такая нежная и податливая…Мерлин, до чего же охренительно…»
Гарри замычал, начиная опять двигаться вперед. Кончик соска упрямо упирался в середину ладони, требуя к себе внимания, пока слизеринка тихо всхлипывала, царапая его кожу острыми ноготками. Он опять замедлился, вставая на колени и приподнял таз девушки. Эта позиция позволяла управлять женским телом в неторопливом, качающимся ритме. Плавные движения распространяли горячие волны внутри живота Панси, особенно когда он совершал легкие толчки в конце каждой фрикции.
Это пугало настолько сильно, что она замирала на выдохе, широко раскрывая губы и глаза.
— Расслабься. — прохрипел гриффиндорец, чувствуя щекотку от дорожек пота на лбу.
Где-то внутри нее чувствовалась нарастающая пульсация, меняя тембр жалобных стонов девушки. Ее тонкие пальцы остались в районе ног молодого человека, лишенные сил и воли к действию.
«Ну же!»
Поттер зашипел, откидывая голову назад в наступлении своей острой кульминации. Еще несколько раз он успел подтолкнуть ее на себя, погружаясь до самого конца, прежде чем Паркинсон протяжно завыла, словно испускала последний дух. Слизеринка прикрыла рот ладошкой, чтобы не закричать до хрипоты во время необратимых конвульсий собственного тела. Она прочитала много работ о природе оргазма и его воздействии на жизнь человека, но никогда не думала, что его власть настолько необъятна и тяжела.
Испытанное ею впервые, наслаждение стало откровением, впитавшим в себя окружавшую их темноту.
Гарри рухнул на нее с глухими стонами, обжигая девичье лицо своим сбитым дыханием. Его мозг расплавился вместе со всеми косточками одновременно. Вряд ли случившееся можно было уместить в рамки случайного перепихона. От этих сумбурных размышлений гриффиндорец дернулся всем телом, а затем спешно поднялся, взволнованно поглощая пропитанный пылью и терпким запахом пота воздух. Голова закружилась, но ноги смогли быстро обрести силу. С искренним сожалением и злостью парень понимал, что натворил и какие последствия это повлечет за собой.
Он сделал это в нее, до конца и без презерватива.
«Блять…»
Парень был твердо уверен, что никогда не заклеймит себя позором самонадеянного идиота, однако такое уже произошло и именно с ней.