— Это чушь. Беатрикс незачем меня зачаровывать. Мы и так с ней вместе — что за бред он говорит? На хрена они вообще все тут собрались?
— Нет, есть зачем. Послушай — Скай придвинулся ближе — вы с ней расстались. И ты ее бросил ради другой. Она это плохо восприняла, и в такой способ решила тебя вернуть.
— Бред — ответил я — Я всегда с ней был. И никогда не бросал.
— Ты не такой, Ривен. С ней ты меняешься. Она делает тебя хуже — Скай смотрел на меня так серьезно. А меня его слова смешили и злили одновременно.
— Она единственная, кто принимает меня таким, как я есть — выкрикнул я.
— Не единственная — ответил Скай.
— У тебя бывают чувство, что все идет не туда? — вмешалась Стелла — что все не так. Было ли так, что твой разум шепчет тебе, что ты должен это сделать, но ты не хочешь этого делать?
— Откуда ты знаешь? — удивился я.
Последнее время я только и живу что в этом чувстве. В борьбе разума с душой.
— Это верный показатель проклятия забвения. Оно подчиняет разум, но не душу.
В ее словах что-то было. Даже больше чем просто что-то. Они попали в цель. Все непонятное обрело объяснения. Все призрачное стало четким. Все безграничное обрело грани.
— И для этого вы привязали меня к стулу? — спросил я, осмыслив все произошедшее.
— Нам нужно было заставить тебя выслушать нас — Скай облегченно откинулся на спинку стула.
— Как же именно вы собираетесь помочь мне? Ваша фея Динь-Динь взмахнет надо мной крыльями и все спадет?
Блум насуплено сдвинула брови и показала мне средний палец.
— Нет. Мы просто напомним тебе все что ты забыл — подала голос Стелла — и если воспоминания будут сильными, то ты вспомнишь.
— Всего лишь? Ну ладно, детки, расскажите мне сказочку.
Вперед выступила мисс Гринпис.
— Помнишь, как на нас напали сожженные — начала она — мы все с ними дрались. И на тебя прыгнул один сожженный. Он был готов убить тебя, но я тебя спасла. Я опутала его лозами, и отбросила в лес.
— И с чего вдруг такое проявление доброты? — поинтересовался я.
— Ты защищал Музу — ответила она.
Я посмотрел на фею разума. Она была единственной кто стоял дальше всех. Она практически забилась в дальний угол, не смотрела на меня. Опустила глаза в пол, и носком кедов терла старый кафель.
— Если у вас все такие истории, то мы зря теряем время.
— Помнишь, как ты убил сожженного? — в этот раз рассказчиком выступил Скай — твой отец приезжал в Алфею, и он отправил нас на разведку. На нас напали сожженные. Мы с тобой дрались. Тебя окружили двое сожженных. Они тебя ранили. Но, ты успел убить одного. Помнишь? Ты несколько дней провалялся в лазарете.
Что-то во мне пошатнулось. Мне снова послышалась знакомая мелодия. Она звучала откуда-то из далека. Я четко осознавал, что я ее знаю.
— Кажется работает — прошептал Скай.
Я не слушал их разговоров. Я пытался ухватиться за эту мелодию, как за спасательный круг. Держатся за нее и не отпускать. Вот моя цель на сейчас.
Муза
Я не могла быть здесь. Я прислонилась к холодной стене, чтобы хоть как-то сдержать свои эмоции. Мне казалось, выпусти я их на свободу они разнесут всю школу. Я даже не слушала их. Это было выше моих сил.
— Муза — окликнул меня Скай — тебе стоит попробовать. Я думаю, что ты знаешь, что нужно сказать.
Я как рыба открывала рот и закрывала. Я хотела возразить ему, но не могла. Я посмотрела на связанного Ривена. Он выглядел таким растерянным. И вдруг внутри меня возросла какая-то сила. Я обещала ему, что он не будет единственным бороться за нас. Нужно держать свои обещания.
Скай уступил мне место, и я села напротив него.
— Разве Музе есть что рассказать? — спросила Блум.
— Еще как есть — ответил Скай.
Сейчас они все всё узнают.
Я сидела напротив Ривена и смотрела в его прекрасные глаза. Он не узнавал меня. Я видела это и без своих сил.
— Должно быть вы в отчаянье раз прислали ее-шутил он.
Я горько улыбнулась. Я должна была собрать все свои силы и сделать это. Мне пора было перестать размазывать слезы по подушкам. Он мой. И только мой.
— И это все? Ты просто будешь сидеть и молчать? —спросил он язвительно.
— Если бы ты только знал, как я тоскую по тебе — это первое, что вырвалось из моего рта.
Все ошарашено замолчали, а я смотрела только на него.
— Тосковала? По мне? — он смеется — ооо, милая, ты не в моем вкусе.
Я натянуто улыбаюсь ему. Ком подступает к горлу, но я продолжаю.
— Помнишь, как ты рассказывал мне про своего отца? О том что он с тобой делал — продолжала я. Я решила начать с самого начала, и плавно продвигаться к самому серьезному.
— Я бы ни за что не пустил тебя к себе в голову, фея разума — его лицо изменилось. Шутливость сменилась злостью.
— Ты пустил меня не только к себе в голову. — ответила я — помнишь наш первый поцелуй?
Терра сзади охнула.
— Поцелуй? Я бы нико…
— Я высказала твоему отцу, все что я о нем думаю — продолжала я, обрушивая на него все эти воспоминания — я не сдерживалась в выражениях. Сказала, что без любви к своему сыну, все его величие ни чёрта не стоит.
— Я отвел тебя в сторону — произнес он тихо — подальше от него… Нет, нет!!!
Ривен стал вертеть головой, словно пытался сбросить с себя что-то.
— Это не правда. Вы мне врете. — сопротивлялся он.
— Продолжай Муза — попросила Стелла — это работает.
— Помнишь ту песню. «Be good» — продолжала я — Помнишь, как мы пробрались на крышу школы и провели там ночь. Мы лежали на покрывале. Ты захотел узнать, что я слушаю. Переключая песни, ты нашел ее. Я хотела переключить, но ты сказал, что она классная. И я потом долго тебя задирала из-за этого. Напевала строки из этой песни, а ты бесился. И целовал меня чтобы я замолчала, а я пела ее еще громче.
Он внимательно смотрит на меня. Могу только представить, как ему непривычно слышать все это.
Я начинаю напевать строчки из песни:
«Мы выпьем всю нашу скорбь
И тоску за лето,
Мы купим пива и выпьем его залпом,
И будем бежать в траве,
и будем хороши…
И мы будем болтать по телефону ночью
До самого утра, и я почувствую себя умной.
Потом я слышу замедление твоей речи:
Да, ты уже наполовину спишь,
Скажи «спокойной ночи».
В комнате висит гробовая тишина. А я продолжаю. Слезы наворачиваются на глазах.
— Когда ты поехал домой, по просьбе матери. Я приехала к тебе. Я хотела тебя поддержать. Там мы впервые занимались сексом. В твоей комнате. Помнишь?
Ривен молчал и смотрел на меня. Я видела, что в нем что-то менялось, но проклятие было настолько сильным, что он всячески отрицал эти изменения. Боролся против них. То, как сильно проклятие сковывало его, придавало мне сил. Мне хотелось бороться дальше. Одержать победу. Вернуть его. Я вытерла скатившиеся слезы, и продолжила. Пора доставать джокера.
— Помнишь, как ты сказал, что любишь меня. Я занималась на площадке. Ты пришел ко мне, мы разговаривали, и ты просто это сказал. Я не могла видеть твоего лица из-за опускающихся сумерек, но я это почувствовала. Я чувствовала всю ту волну любви и нежности, которая бурлила в тебе в тот момент. И она была прекрасна. Ты был прекрасен. Помнишь, что я тогда ответила? Ривен, ты помнишь, что я тебе ответила?
Он молчит. Он должен помнить. Я не могу сдаться. Нужно продолжать.
— ” ты меня обидишь, или я просто исчезну…» — продолжаю я напевать песню.
— я тебя никогда не обижу — вдруг говорит Ривен
Я наклоняюсь и целую его. Медленно, и долго. Я вкладываю всю свою тоску и печаль в этот поцелуй. Всю свою любовь, которую я так долго хранила в себе. Он нужен мне. А я нужна ему. Я отодвигаюсь от него и спрашиваю еще раз:
— Что я ответила?
— Я знаю — сказал он тихо — ты ответила я знаю. Я сказал, что люблю тебя, а ты ответила я знаю.