-Лучше попытайтесь открыть дверь! Не выдержала я. Шорох прекратился.
-Кто здесь?
У меня отнялся язык. Ну не могла я ему сказать, что это я! Быть запертой с ним наедине в абсолютно темной комнате! Саня тебе трындец! Включаю «дурочку» и хамлю на грани фола:
- А вот не скажу! Своих сотрудников, товариСЧ начальник уже пора знать не только в лицо, но и по голосу!
- Даже так? Ну и ладно, сотрудница, не признавайся!
Вот же ж юморист хренов! - Вы дверь нащупали? Открывайте ее скорее!
-Да я как бы со всем своим усердием, но к сожалению по видимому мы с тобой тут заперты.
-Заперты? Это как? Почему? Я не хочу! Откройте эту чертову дверь!
Эту фразу я уже почти ору постепенно погружаясь в пучину истерики. Нет, вообще то я далеко не истеричка, со мной вообще не бывает истерик! Но эта полная темнота она как то в секунду высосала из меня все присутствие духа. Одно дело сидеть в темноте и понимать, что ты в любой момент можешь это прекратить, включив свет и совсем другое дело знать, что темнота перестала быть тобой контролируемой. Она есть и никуда не денется! В это время за дверью послышался топот нескольких пар ног, я взвилась с кресла и по памяти зная направление к двери ломанулась к ней, как неуправляемая ракета. Впечатавшись в нее всем телом, я заколотила по ней руками и заорала:- Ребята!! Мы здесь! Выпустите нас!! За дверью остановились и стали энергично дергать дверную ручку. Чуда не случилось.
- Так, друзья, без паники! Раздалось от туда. – Все двери полностью заблокированы, вы не одни такие. Проблему пытаемся решить, потерпите. Кстати не знаете где Станислав? Мы его нигде найти не можем.
-Да здесь я! Раздалось почти у меня над ухом. Его дыхание шевельнуло волоски на моей шее. – Постарайтесь найти Андрея и немедленно выясните у капитана, что произошло.
-Так мы уже выяснили – в нас молния попала. Так что пока не найдем, в чем у нас неполадки света не будет. – Вы там сильно не переживайте, волны большой нет, в крайнем случае подрейфуем до утра, а там уже будет легче. Так что не звените нервами, а по возможности поспите. Вы все равно ничем нам помочь не можете.
-Понял! Заявил Стас. –Тогда не теряйте времени, идите, занимайтесь ремонтом. О нас не беспокойтесь.
Шаги стали отдаляться и вообще стихли. Я все это время фактически лежала на двери вжавшись в нее всем телом и эти удаляющиеся и стихающие вдали шаги в куче с ослепляющей темнотой и такой одуряющей близостью Стаса вообще снесли мне всю крышу.
-Эй, не бросайте нас! Стала я молотить по ней руками. – Вернитесь! Орала я. Где то в глубине души трезвым умом ученого я понимала, что у меня самая настоящая истерика и перед Стасом за нее было очень стыдно, но остановиться я не могла. Меня буквально трясло и разрывало от приступа никтофобии. И тут внезапно мне на плечи лягли руки Стаса и он всей грудью прижался к моей спине.
-Тише, девочка! Успокойся! Шепнул он мне в самое ухо, прижавшись к нему губами. Его близость сработала как выключатель моей истерики, я моментально заткнулась и окаменев затихла шумно дыша и прижав щеку к закрытой двери. Молчание стало осязаемым, его можно было резать ножом и складывать в пирамидки.
Губы Стаса сместились с моего уха и перекочевали на висок. На мгновение мужчина задержал дыхание, а потом вжавшись всем лицом в мои волосы медленно и шумно втянул в себя воздух. Мурашки на моей спине немедленно кинулись в рассыпную, причем, не сговариваясь они все рванули в нижнюю часть живота. Пульс грохотал и отдавался в висках. Он меня понюхал? Руки по хозяйски скользнули с моих плеч на предплечья, локти и опустились на бедра. Воздуха катастрофически не хватало, я шумно и глубоко дышала, семимильными шагами приближая себя к гипервентиляции легких. Секунды растянулись в бесконечность, а потом эти руки медленно двинулись вверх. Бедра, талия, ребра, на секунду сомкнулись под моей грудью, большими пальцами поглаживая ее нижнюю часть, а потом просто накрыли ее, моментально и безошибочно найдя пальцами мои торчащие и буквально вопящие о потребности прикосновений острые соски. Пассивно терпеть это далее было просто невозможно. Ужом извернувшись у Стаса в руках я развернулась к нему лицом, положив ладони ему на грудь и пытаясь хоть что то разглядеть в этой тьме. Ужасно хотелось увидеть его лицо, заглянуть в глаза, понять, что он чувствует? Где же ты свет, когда ты так нужен? Ладони скользнули мне за спину, притягивая к себе и постепенно прижимая щека к щеке, грудь к груди, живот к животу, бедра к бедрам. Его желание ясно и недвусмысленно уперлось мне в живот. Язык скользнул по подбородку, губы коснулись моих губ, легонько потершись о них. А потом он просто накрыл мои губы своим теплым и таким желанным ртом. Сердце практически остановилось. Интересно, науке известны случаи смерти от поцелуя? Язык мягко и аккуратно прошелся по щелочке между моих губ спрашивая разрешения и я тут же их приоткрыла выстонав что-то бессвязное ему в рот. Поцелуй в секунду из нежного и деликатного превратился в дикий, необузданный и откровенно глубокий. Мы сталкивались зубами, переплетались языками, прикусывали и посасывали продолжая и продолжая это безумие. Сознание отказывалось работать, включалось какими то вспышками и урывками. Когда он успел рывком вверх задрать мой лифчик, освободив от него мою грудь? Когда умудрился расстегнуть мои джинсы, а главное приспустить их? Следующее, что я почувствовала, это его пальцы глубоко во мне и это было очень правильно и невыразимо прекрасно! Желание закручивалось в невыносимую спираль напряжения, снося напрочь остатки здравомыслия и тормозов.