Сергей толком не ел уже почитай как две недели, а горячую пищу принимал последний раз еще в учебке.
4
Да… Тридцать лет прошло с тех пор, но ему никогда не за-быть вкус той картошки и кильки в томате. Ничего вкуснее он не ел ни до этого, ни после.
В палатке карантина, стоящей особняком от расположения войск, ежедневно происходило паломничество из всех подраз-делений полка — искали земляков.
На второй день пребывания Сергея в карантине вечером в палатку зашел высокий, широкий в плечах, красивый парень. Сильно бросалось в глаза и то, что он выглядел гораздо старше всех остальных. Его звали Саша Антонов. Он был из Кропот-кина Краснодарского края. Но все равно это считалось, что из Краснодара. Да и вообще, будь ты хоть из Белой Глины, что на окраине края, все равно ты — «Краснодар». Уже позже Сергей узнал, что за избиение офицера его выгнали с четвертого курса военного училища. Чуть-чуть не сев в тюрьму, Саша попал в качестве наказания в Афган в пехоту срочником и в звании рядового.
— Есть кто из Краснодара? — спросил он.
— Да, — ответил Пожидаев и встал с кровати.
— Надо же, два года отслужил — ни одного земляка, а тут вот-вот домой, на дембель — и нате, земляк. А откуда конкретно?
— Из Динской.
— А я из Кропоткина, — и, зная проблему молодых солдат, добавил: — Хавать хочешь?
— Угу, — промычал Сергей.
— Тогда пойдем ко мне в роту…
В 7-й роте, куда привел Пожидаева земляк, по тому, как с ним разговаривали сослуживцы, было видно, что Саша в ав-торитете. Угостив Сергея всякими «ништяками» из магазина
и поговорив, в общем-то, ни о чем, земляк спросил:
— План куришь?
— Конечно, — ответил тот и заулыбался.
Дело в том, что Пожидаев не был пай-мальчиком и курил план уже с восьмого класса. Хотя в те времена в СССР мало вообще кто употреблял наркотики, кроме союзных азиатских республик. И только Краснодарский край грешил этим. Ан-тонов достал плюху чарса1 и, разогрев ее зажигалкой, стал кропалить.
1
Чарс
–
гашиш.
5
— Со дня на день я на гражданку, — продолжил он разговор, –
и поэтому поддержку тебе дать не смогу. Но запомни главное: никогда не позволяй себя унизить. Никогда не стирай чьи-либо носки или хэбэ, не бегай за сигаретами и не носи пайку дембелям или еще что-то подобное. Шуршать все равно тебе придется первые полгода, и пиз…й не раз будешь выхватывать, но главное — держи марку. Если упадешь, обратно подняться будет практически невозможно. За оружье не хватайся — мо-гут забить до смерти, а если уж взял автомат в руки, то делай красиво. Своим по призыву вообще ни в чем не уступай: если убирать в палатке, то вместе; таскать снаряды — тоже, ну и все остальное — в том же духе.
Серый сидел и слушал, открыв рот. Он никак не мог понять, о чем это Саня говорит. Ведь война вокруг, а он такое плетет. У него было ощущение, что он на зоне, а авторитет ему рисует, что почем — хоккей с мячом.
— И запомни еще: как бы ни было тяжело, никогда не стучи шакалам1. Если стуканешь, зачморят2, и не вариант будет вы-лезти. Трудно будет первые полгода, потом полегче. Трудно, но не смертельно. Не ты первый, и не ты последний. Ладно, пойдем в курилку хапнем.
Это был первый и последний разговор Саши Антонова с По-жидаевым. Через день тот улетел в Союз. Много потом будет встреч, знакомств, многих Сергей возненавидит, со многими будет делить свой хлеб, с некоторыми хватанет фунт лиха, но время сотрет их имена и лица.
Тридцать лет прошло с тех пор, но Сергей прекрасно запом-нил и имя, и фамилию земляка. И помнит его лицо, как будто видел его вчера. Трудно сказать, почему Пожидаев так хоро-шо запомнил человека, которого видел в первый и последний раз в своей жизни, ведь наша память порою сохраняет людей
и ситуации, которые ничего для нас не значат. Хотя, может быть, он просто произвел впечатление на Сергея? А может, просто это наставление земляка очень помогло ему прожить эти полтора года.
1
Шакал
–
офицер.
2
Чморить
–
физически и морально унижать человека.
6
Косяк курили вчетвером, и, когда он пошел по второму кругу, Саня сказал Серому:
— Придержи коней, зема. С тебя хватит. Это тебе не красно-дарский бутор.
Впрочем, Сергей и сам это понял. Он никак не мог откаш-ляться и уже чувствовал, что поплыл. Затем они сидели в па-латке 7-й роты. Антонов о чем-то оживленно говорил со своими бойцами, периодически смеясь, говорил и с ним, но Серый ничего не понимал и лишь только глупо улыбался. Вообще-то, ему было не до смеха и не до разговоров. Он выхватил «жесткий глюк»: как что-то или кто-то ползал у него по затылку, какая-то зараза, и наводила ужас, представляясь то пауком, то какой-то сколопендрой… Едва он начинал подносить руку к затылку, как эта тварь сразу куда-то исчезала. Лишь только он убирал руку, она тут же возвращалась. Через некоторое время бойцы заметили телодвижения Сергея, и Саша поинтересовался: