Разлил и Леха, не спуская глаз с Ефимкина.
— Я не буду, — решил Володя. — Вы пейте, а я посплю. — Он улегся на кошме, подложив под голову рюкзак.
— Лук где? Лук давай! — потребовал Ефимкин. — Чего расселась-то?
Гульнара поглядела на Леху и не двинулась с места.
— Повежливей, — сказал Леха. — Я тебе советую…
— Давай вали отсюда, — перебил его Ефимкин. — Тебя еще не хватало!
— А ты, однако, шутник, — сказал Леха протяжно. — Давай вместе! — он кивнул в сторону двери.
Ефимкин не спеша доцедил остаток водки из стакана, закусил лепешкой и поднялся на ноги. Встал и Леха, улыбнулся Гульнаре и пошел к двери.
Завернув за угол дома, у ручья, мужчины остановились.
— Моя баба, — сказал Ефимкин. — Ишь ты какой петух! Сказал — вали, а то зебры-то враз повыломлю!
— Супруг, значит? — наигранно удивился Леха. — Смотри, пожалуйста! А где ж детки?
Ефимкин клокотал от злости. Не найдя подходящих к случаю слов, он начал напирать на Леху грудью, тесня его к ручью.
— Но-но! — поддразнил Леха, легко двигаясь на крепких ногах. — Осади назад! Набил бы я тебе харю, да больно ты на Карла Маркса похож. Бритва у тебя есть? Побрейся сначала!
Ефимкин, изловчившись, ударил Леху в лицо. Леху откачнуло ударом, он согнулся на миг — и, уже на разгибе, распрямляясь, выкинул вперед согнутую в локте правую руку, целясь Ефимкину в поддых.
Драка предстояла серьезная.
За углом дома, в тени, стояла Гульнара, смотрела на дерущихся мужчин. Узкие ее ладони были сведены в кулачки.
Всадник подъехал к дому Кадама не спеша, солидно подъехал. Под всадником шел серый мерин, толстоногий и надежный; такой мерин не станет плясать и вставать на дыбки, причиняя тем самым дорожные неудобства хозяину. Дело мерина — везти, вот он и вез всадника на своей гладкой широкой спине.
Всадник был одет необычно для этих мест: синий нейлоновый плащ «болонья» обтягивал его сильные плечи, на голове прямо сидела австрийская зеленая шляпочка, густо украшенная значками и перьями лесных птиц. Значки были подобраны без всякой системы: были тут и спортивные с лыжами и гирями, и патриотические с ленинским профилем и трудовыми лозунгами. На ногах всадника, упертых в стремена, сумрачно поблескивали лаковые штиблеты, купленные в похоронном магазине. Штанины клетчатых брюк его высоко задрались от длительной поездки верхом и открыли нежноголубые шелковые кальсоны, заправленные в короткие носки.
Спешившись, приезжий неторопливо привел в порядок свой костюм, почистив его ладонью и разгладив на теле, а потом отвязал от седла заграничный картонный чемодан, перетянутый для надежности новой бельевой веревкой. Поглядев некоторое время на дерущихся, он неодобрительно покачал головой и, крадучись обогнув дом, подошел к Гульнаре. Захваченная зрелищем драки, Гульнара не заметила его появления.
— Э! — шепотом сказал приезжий, постояв.
— Иса! — резко обернувшись, вскрикнула Гульнара.
— Я, — сказал Иса. — Это что — представление, что ли? — он кивнул в сторону дерущихся. — Кадам где?
— В горах он, — сказала Гульнара, с интересом рассматривая Ису. — За мясом ушел.
— А эти — что? — с укором спросил Иса.
— Это ты! — не ответила Гульнара. — Приехал… Ну, разними же их!
— Тихо! — прошептал Иса, оттаскивая Гульнару за угол дома. — Двое дерутся — третий не лезь! Правило знаешь?
— Так они убьют друг друга! — возразила Гульнара.
— Пускай убивают! — решил Иса. — Ты в тюрьму пойдешь.
— Почему это? — не поверила Гульнара.
— Не из-за меня ж они тут дерутся, — хладнокровно разъяснил Иса. — Из-за тебя. Тебе и сидеть по закону.
— Какой ты стал… — то ли с удивлением, то ли с разочарованием сказала Гульнара.
— Какой стал… — раздраженно повторил Иса. — Правильный человек стал — вот какой! Потому что я мир повидал в советской армии. А ты сидишь в этой дыре — что видишь? Одни глупости! — приставив палец к носу, Иса огорченно высморкался на землю, а потом утер ноздрю сложенным вчетверо носовым платком. — Они русские, что ли — эти?
— Русские… — подтвердила Гульнара. — Ты писал: «увезу тебя в Кзыл-Су». Помнишь — писал?
— Ну, помню, — признал Иса. — А ты тут вон чего развела… Думать надо!
— Я думала, — сказала Гульнара быстрым шепотом. — Я все придумала, Иса!
— Придумала! — повторил Иса, передразнивая Гульнару. — А я вот еще не придумал… Пойдем к Гульмамаду, что ли — чего тут на них любоваться!
Гульнара подняла чемодан, пошла по тропинке следом за Исой.