Бедный Леха. Не повезло ему, не повезло. В другой раз, наверно, повезет.
— Давай поедем, — сказал Иса негромко. — Чего время-то тратить? Решили же…
Кадам придет, привезет мясо — Ису встречать… Мясо сварит Лейла, разрежет Гульмамад. Вечером приедет в Кзыл-Су кинопередвижка, можно будет кино посмотреть. Андрей переночует в снеговой норе, Леха со своими — в палатке.
Так должно быть, так будет.
Хороший парень Леха, чудной.
— Ну, поехали, что ли! — настойчиво повторил Иса.
Гульнара молча отпустила повод, поехала прочь от края обрыва.
— Гремит-то как! — подойдя к самой воде вслед за Лехой и Володей, сказала Люся. — Мальчики, ничего не слышно…
Река была не особенно широка — метров тридцать, но быстра, непрозрачна. Поверхность ее, песочно-коричневую, словно бы изрезали лемехи плуга: мчащиеся пласты воды напоминали борозды. Ударяясь с разбегу о подводные камни, борозды эти вспенивались и раздваивались, а потом снова соединялись. Смотреть на бегущую воду было неприятно — кружилась голова и внезапное волнение захлестывало человека, и человек вопреки собственной воле начинал думать о случайной смерти, вдалеке от дома.
— Вот это она и есть, — сказал Леха, поправляя темные очки. — Настоящая горная река… Красиво, а? — голос его звучал не вполне уверенно.
— Леха, не лезь! — тревожно попросила Люся. — Дна совсем не видно. Давайте лучше вернемся!
Леха не оборачивался, смотрел на воду.
— Или все вместе, — поддержал Люсю Володя. — Обнимемся за плечи и пойдем. Вес будет больше.
— Нет, — решил Леха, глядя на противоположный голый берег. — Я сам пойду, нащупаю брод.
— Вода — лед! — сказала Люся, опустив руку в воду.
Леха снял рюкзак, достал из него моток веревки. Бросив конец веревки Володе, другой конец он обмотал вокруг руки.
— Люся! — сказал Леха. — Я, наверно, подмокну. Вытащи мне вторые джинсы!
Балансируя на скользких неустойчивых камнях, Леха вошел в реку. Вода сразу достала ему до пояса.
— Обвяжись! — крикнул ему вслед Володя.
Не оборачиваясь, Леха сердито махнул рукой и в тот же миг, потеряв равновесие, провалился в яму, вымытую течением в дне.
Кадам возвращался домой, к крупу его коня была приторочена туша киика. Чувствуя близость конюшни и скорый отдых, конь шел ходко.
Солнце еще не успело накалить воздух и камни; утренние его лучи грели, но не обжигали. Влажная прохлада была приятна людям, животным и растениям. Безмятежно ехал Кадам, доверчивые сурки глядели на то, как безбоязненные зайцы выпрыгивали из-под копыт его коня и весело мчались в гостеприимные заросли арчатника. Все хорошо, все прекрасно было на земле в этот ранний час дня, все ново и празднично… И если большой киик ничего этого не видел — что из того! Охотник убил киика, вот и все. Киик мертв, и голова его свешивается с крупа Кадамова коня. И так, наверно, и должно быть.
Кадам остановился в ручье, бросил повод. Конь его жадно пил, припав губами к воде. Что-то насторожило его, он повел ушами и поднял голову. Нет, успокоился, снова уронил голову и уже лениво потянул воду, с приятным, сильным звуком процеживая ее сквозь зубы… Сидя в седле, Кадам с удовольствием слушал, как пьет его конь. Потом, перегнувшись через переднюю луку седла, поймал ремешок повода.
За поворотом ущелья Кадам услышал рев реки. Люди на берегу насторожили его: нечего делать людям его кишлака на берегу реки в этот час. Горяча коня, он задергал повод, поскакал.
Гульмамад был там, и семейство его, и старик Курбан, и Дауд с Декханом. На камнях, у воды сидели Володя и Люся.
— Ай, Кадам! — окликнул Кадама Гульмамад. — Туриста унесли водой.
— Труп утащило в Таджикистан, — подошел Дауд.
— Лодка идет, где глубоко, — назидательно произнес старик Курбан, — человек — где мелко.
Люди всматривались в темные воды реки, как будто могли разглядеть что-либо на ее дне.
— Турист никого не позвал, — сказал Декхан. — Сам пошел.
— Чего там искать, — пожал плечами Дауд. — Это же не река — ступка.
— Они говорят — молодой парень, — покачал головой Курбан. — Брод искал… Они говорят — отдыхать сюда пришли.
Кадам подошел к туристам, постоял рядом с ними, угрюмо и молча глядя в реку, как в могилу. Потом, вздохнув, поднял с земли их рюкзаки и перебросил через седло своего коня. Огляделся, заметил запасные Лехины джинсы, поднял и их и, отряхнув от песка, сунул в один из рюкзаков.