Катрин молчала. Стояла, прислонившись к машине. Нагретый металл жег бедро. Хорошо что очки закрывают мокрые глаза.
Пустой дом. Видно что давно необитаем. Окна второго этажа забиты фанерой. На нижние окна навешены грубо сколоченные ставни. Пыль на ступеньках. Так было всегда. Всё остальное тебе приснилось в длинном сне.
- Фанера впечатление портит. И эти оспины…. – Ричард прищурился. – Кому-то это чудо архитектоники[48] так не приглянулось, что оппонент попытался расстрелять объект из ружья?
- Угадал. Только на дом оппонентам наплевать было. Это я им не приглянулась. Фанеры тогда не было, стекла летели как водопад. Это была первая большая пальба, в которой мне пришлось поучаствовать.
Ричард посопел, потом подошел и обнял за плечи.
- Прости, я не подумал. Здесь так тихо, что кажется….
- Ладно, мне теперь и самой не верится, - пробурчала Катрин. Мужская рука была горячей и тяжелой, но прикосновение успокаивало.
- Стоит ли тогда вспоминать? – прошептал Ричард. - Главное, - ты осталась цела.
- Я – да. Но я была не одна. Поэтому вспоминать стоит. Знаешь, некоторые занозы всегда будут гноиться.
Муж помолчал и спросил:
- Хочешь воды?
- Давай….
Вода нагрелась, но горлу стало легче.
- Как здесь тихо, - сказал Ричард. – И солнце совсем иное. Настоящая Африка. На книги и телепередачи совершенно не похожа, но здесь она самая настоящая. Что там за холмами?
- В ту сторону - океан. А там, за буграми опять бугры. Никого и ничего нет. Иногда птицы прилетают. Я из окна часто смотрела. Пустота.
- И никаких обезьян, жирафов и бегемотов? Антилопы? Зебры? Слоны? Бушмены?
- Ну, кое-что я видела, – Катрин невесело улыбнулась. – Там, дальше на востоке, довольно много жизни.
- Я поднимусь на склон? Посмотрю?
- Нет там никакой экзотики. Пустые холмы.
- Я понял. Просто хочу видеть, на что ты смотрела из окна.
Катрин безо всякой охоты пошла за мужем. Они поднялись на склон. Солнце жгло в шею, косынка на голове не помогала. Забыла ты Африку.
- Черт, я не знал…. – смущенно сказал Ричард.
Внизу, спрятавшись от дома за склоном, притаилось маленькое кладбище. Катрин, не оглядываясь быстро пошла вниз. Под подошвами кроссовок колючая трава раздраженно трещала, пытаясь достать голые щиколотки. Одна из могил горбилась чуть в стороне, обложенная белыми разнокалиберными камешками. Торчал крест из двух сбитых и скрученных для надежности проволокой, реек. Остальные могилы, оплывшие одинаковые холмики, столпились ниже по склону.
Катрин кинула очки на землю, присела на корточки. От глинистой, с вкраплениями мелких камешков земли пахло раскаленной безжизненной пустотой. Никакого легкого, изящно ногастого-рукастого там, в земле, быть не могло. И белозубой улыбки тоже там нет. Дики не могла уйти в эту вечно сухую пыль.
Катрин, плотно закрыв лицо ладонями, покачивалась на пятках. Слезы, такие же горячие, как и все вокруг, и поэтому неощутимые, текли из-под ладоней, капали на подол легкого платья.
Нет, не может быть. Чья-то чужая могила. Или просто горка земли. Тогда, два года назад, ты ошиблась. Уехала, не осознав, не догадавшись. Дики отвезли в город, спасли, сделали правильную операцию. Этот тип, хозяин дома и хозяин Дики, наверняка вернулся и все оплатил. Ах, сука, ну что ему стоило приехать на день раньше?! Или он успел? Он, наверняка, успел….
Ну что ты врешь себе?! Чем бы он помог, козел? Ты одна во всем виновата.
Прости, Дики.
Слезы кончились. Катрин вытерла подолом мокрое лицо. Ноги затекли, хотелось сесть.
Ричард протянул бутылку воды, подвинул сумку. Катрин, морщась от боли в коленях, села. Тиская бутылку, сказала:
- Понимаешь, она меня предупредила. А я ничего не смогла сделать. Ее убили, из-за того, что я ничего не могла сделать.
Ричард покачал головой:
- Уверен, ты сделала все что могла.
- Да! – Катрин яростно ткнула бутылкой в сторону холмиков. – Вон они лежат. Только это ничуть не помогло. Дики не оживишь.
- Ты их одна? – ошеломленно прошептал Ричард.
- Здесь не все, - Катрин изо всех сил запустила бутылкой в сторону
альних холмов. – Остальные сдохли и высохли там. Да что толку?! За десяток смертей не купишь и одной жизни. И не смей их жалеть! Она была хорошей, такой доброй. Она так умела улыбаться….
Снова текли слезы. Катрин рассказывала о покойной Дики, и никак не могла остановиться. И перестать плакать не могла.
48
Архитектоника (от греч. – зодчество, архитектура), совокупность общих структурных принципов, обусловливающих композиционную целостность худож. произведения. Проявляется во всесторонней согласованности его частей и элементов: напр., в изобразит. искусствах – в соотношении пропорций; в архитектуре – во взаимосвязи несомых и несущих частей, делающей наглядными статич. усилия конструкции.1