Катрин повернулась к мужу:
- Что ты за рулем застрял? Устал?
Ричард сидел в распахнутой машине.
- Знаешь, мы зря ездили. Было слишком хорошо. Я просто не в силах тебя теперь отпустить.
Катрин погладила его по колену:
- Что за мрачность? Ты просто слишком много работаешь, возишься со мной и с детьми. Тебе самому нужно хорошенько отдохнуть.
- Вот ты исчезнешь, и я буду отдыхать всю оставшуюся жизнь, - тоскливо сказал Ричард. – Я просто не могу поверить, что тебя не будет рядом. Чем я буду заниматься в этой пустоте?
- Черт возьми! – разозлилась Катрин. – У нас полно дел. И у тебя, и у меня. Перестань хныкать. Я не собираюсь исчезать из твоей жизни. Мы уедем, а ты активно займешься бизнесом. Пока есть время. Вот будет фокус, если осенью я приглашу вас приехать, а ты начнешь мяться и мямлить что у тебя контракты, встречи, планы. По-твоему, там много разницы, отсиживаю я попу здесь на пляже, или занимаюсь своими делами? Общаемся мы все равно немного.
- Разница есть, - Ричард потер нос. – Во многом ты права. Но пока ты еще спишь в моей постели. И, знаешь ли, вряд ли я смогу настолько много работать, чтобы не обращать внимания на пустую подушку рядом. Или для тебя ночное общение не важно?
Катрин засунула руки в карманы джинсов и насмешливо улыбнулась:
- Риторический вопрос. Что бы я ни заявляла, ты в мою фригидность не поверишь. Взгляни на мой отъезд с этой стороны. Ведь так мы сможем сохранить остроту ощущений бесконечно долго. А то трахаемся как кролики. Тебе же первому надоест.
- Д-аа, надоест, - обиженно пробурчал Ричард. – За всю поездку ты меня два раза поцеловала.
Катрин развела руками:
- Дети, звери, хозяйство, рыбалка, - где успеешь? Ты, между прочим, сам от исполнения супружеского долго отлынивал. Не успеешь оглянуться, - он уже сопит. Дольше Питера дрых, лентяй.
- Я уже немолодой человек, - стыдливо сказал муж. – Такая шайка как вы, кого угодно замучает.
- Ай, какие мы нехорошие. Может быть, немолодой человек, сразу баиньки отправитесь?
- Опять?! – возмутился Ричард. – У нас большая, совершенно свободная спальня. Неужели мы не можем уединиться раньше полуночи? Вон, у Валери кавалер какой преданный. Пусть он ей сегодня сказки рассказывает.
- Что я слышу? Ты толкаешь дочь в объятия практически незнакомого парня? Какое пренебрежение родительскими обязанностями!
- Издевайся, издевайся. Валери ведет себя так скромно, что я даже боюсь подумать, какой небывалой оргией кончится ее воздержание.
- А какой оргией закончится наше воздержание? – промурлыкала Катрин, играя бедрами.
- Ты что? Дети увидят! – испугался муж.
Катрин за руку вытащила его из машины:
- Иди-ка сюда.
Они целовались за стеклянной дверью, пока Ричард не взмолился:
- Пойдем наверх. Вся толпа сейчас вернется.
Катрин не торопилась вынимать руку из его джинсов:
- Наверх? Что за бессовестный эгоизм? Нас будут ждать к ужину. И потом, милый, смотри какой порядок вокруг. Разве наши девушки не заслуживают благодарности? И внимания.
- Ты что имеешь в виду?! Еще и Джинна?! Я тебе говорил, что ни в коем случае….
- С Джинной потом лично разберешься. А моя Найни должна получить хоть что-нибудь. Ты только подумай, - девочка какую неделю постится. Мы чудовищно жестоки.
- Кет, пусти меня! – пискнул, извиваясь, муж. – Или пойдем в спальню.
- Поздно, - трагически прошептала Катрин. – Они идут… - С трудом застегивая джинсы супруга, она заметила: - А мысль о Найни тебя не очень-то угнетает.
Теперь вкус белого вина навсегда останется связан с сексом. Катрин сидела на спинке кресла, тянула из бокала прохладную жидкость. Чулки съехали и слегка перекрутились, бретелька кружевной рубашечки дивного, черно-оранжевого цвета, оборвалась. Уже не важно. Ричард давно спикировал от эстетично-эротической стадии разврата к брутальному злоупотреблению женской плотью. Работал он яростно. Большой, настойчивый почти до грубости. Найни уже перестала пищать, только запрокидывала голову, пытаясь рассмотреть самца-доминанта. Ричард практически полностью втоптал маленькое тело в постель. Мышка из последних сил оттопыривала задик. Любовник удерживал ее за кожаный корсаж и уже совсем не боялся сломать миниатюрную игрушку. Обоим было так безрассудно хорошо, что можно только позавидовать.
Катрин и завидовала. Совсем немного. Уж очень страстным выглядело действо. Сама она была сыта. Для начала и слайв, и муж прилежно потрудились над удовольствием жены-Госпожи. Потом центром куда более жесткого безобразия стала Найни. Девчонка получила все, что ей требовалось. Распаленная хозяйка по привычке стянула со слайв парик. Ричарда, до сих пор не очень задумывавшегося над частой сменой причесок подружки-служанки жены, зрелище изящного лысого черепа ввело в какое-то судорожное состояние.