Не нужно было ехать. Тяжело.
Только раз Катрин забыла о своей глупости. Поехали к маленькому храму, очень известному в туристических кругах, чем-то так и не задержавшимся в голове девушки. Ричард отлично приспособился к нраву маленького, с правым рулем, "Судзуки". Машина весело летела по дороге, обгоняя экскурсионные автобусы, сельские грузовички и непременных слонов. Все это двигалось туда же, куда и Катрин с Ричардом. Или храм в действительности был гораздо больше, чем описывал путеводитель, или, там, впереди, поклонников экзотики ждала грандиозная западня туриндустрии.
Катрин глянула на карту:
- Миль пятнадцать осталось. Давай передохнем.
Свернули у реки. Грунтовка уводила к какой-то дальней деревушке. На дорогу лезли буйные заросли. "Судзуки" остановился на маленькой площадке. Дорога тянулась вдоль берега дальше. За рекой все выше и выше поднимались лесистые холмы. Присмотревшись, можно было различить крошечный силуэт храма. Автобусов, палаток сувениров и всей прочей ерунды, слава богам, отсюда было не разглядеть. Спокойно несла свои воды узкая безымянная река, отрезала от суетливой цивилизации.
- Не вздумай купаться, - предупредил Ричард, наслышанный о местной злобной микрофауне и прочих бациллах.
- Не буду, - послушно сказала Катрин и засмеялась.
С чистого солнечного неба упали первые крупные капли дождя. Ричард ругался и поспешно прятал свой фотоаппарат, планшет и все прочие электронные драгоценности. Потом супруги сидели на корточках, прикрывались куском полиэтилена. Мир за пленкой посерел. Капли лупили с такой силой, что грязь с мгновенно размокшей дороги взлетала фонтанчиками. Катрин высунула босые ноги под теплые струи дождя, обняла мужа за шею. Рубашка на спине Ричарда промокла насквозь.
- Прости меня, - прошептала Катрин. – То, что я сделаю, не доставит мне удовольствия.
Ричард пихнул обожаемую супругу локтем:
-Перестань. Если ты перестанешь делать то, что должна, мир перевернется. По-крайней мере, для меня. Я буду тебя ждать. В гости. Ну, если решишь задержаться, то никто против не будет.
- Двинь меня еще разок локтем, чтобы я получше запомнила, - попросила Катрин.
Муж с готовностью повторил, и нежная пара принялась целоваться. Мокрый полиэтилен шуршал. Супруги загнанно дышали. Катрин, оказавшаяся в излюбленной позе сверху, от которой уже начала отвыкать, показала настоящий класс. На вершине ощущений Ричард звучно заколотился затылком о сидение.
От всего на свете шел пар. Солнце палило, как ни в чем не бывало. Машина, листва зарослей и дорога сохли на глазах. О ливне напоминали лишь обширные лужи на дороге.
- Через пятнадцать минут можем ехать, - сказала Катрин. – Два небольших подъема, а дальше асфальт. Не завязнем.
- Не помню никаких подъемов, - пожал плечами муж. - Впрочем, на топографические темы с тобой спорить бесполезно. Не поскользнись.
- Не поскользнусь, - заверила Катрин, ноги, которой до щиколоток покрывала грязь. – А ты штаны неправильно застегнул.
Ричард поспешно исправил ошибку. Глаза художника бегали по противоположному берегу. Планшет уже был включен. Сейчас очертания сиамских предгорий навсегда окажутся пленены компьютером. Платье Катрин сушилось на капоте. Впрочем, и в бледно-лимонном бикини было жарко. Девушка неторопливо прошла по дороге. От зарослей одуряюще пахло. Как будто там утонула, зацвела и начала разлагаться целая парфюмерно-кондитерская фабрика. Катрин воровато оглянулась, согнулась и почти на четвереньках пролезла в заросли. Стоял едва слышный, но постоянный гул. Тысячи насекомых жужжали, зудели и скрипели на все лады. От земли шло ощутимое тепло. Ноги погружались во влажную труху из листьев, плодов и личинок. Наверху что-то зашуршало, захлопали крылья.
Катрин машинально подтянула узкие трусики-стринги. Нож, хоть и легкий, их порядком оттягивал.
Что ты здесь делаешь? Голая, разутая, рискуя подцепить какого-то клеща? Времена дикости и приключений давно миновали.
Голова перестала кружиться. Катрин начала различать разные запахи. По лиане бежала цепочка рыжих муравьев. Порхали мотыльки. Кто-то протяжно и настойчиво вопил в глубине чаще. Жизнь бурлила повсюду. Стоит зазеваться, и ты станешь шестьюдесятью килограммами высококалорийной пищи. Всем понравится.