- Мне так показалось. Я лежала, надо мной летали пули. Точно ничего не могу сказать. Все кричали, но я не понимала ни слова.
Полицейский кивнул:
- Естественно. Как же получилось, что нож оказался в ваших руках?
- Я его подняла. Он лежал около раненого бандита. Мне нужно было помочь мужу. Я пыталась остановить кровь, перевязать….
- Понимаем, понимаем. Вы сделали все, что могли. Врачи подтверждают, что первая помощь была оказана профессионально. У вас действительно нет медицинского образования?
- Курсы доврачебной помощи Нью-Бриджского университета, - тупо объяснила Катрин.
Эта часть допроса, почти слово в слово повторялась уже четвертый раз.
- Для оказания помощи вам так уж необходим нож?
- Нет. Если бы были бинты и тампоны, я бы обошлась без инструментов. Я не подумала, что нож для вас такая важная улика. Я тогда вообще не была способна думать. Я и сейчас не могу, - Катрин закрыла лицо руками и глухо пробормотала: - Где консул? Я не могу больше. Я хочу домой….
Заплакать бы, да слез нет.
- Еще несколько минут. Проясните нам один важный вопрос, миссис Кольт. Взгляните вот сюда, - полицейский мягко, но настойчиво отвел руки девушки от осунувшегося лица.
Катрин посмотрела на лист измятой бумаги.
- Это что?
- Найдено на теле одного из убитых. Посмотрите внимательнее, миссис Кольт.
Увеличенная и не очень качественная копия документа. Скорее всего, переслана по факсу или электронной почте. Нет, не документ, только часть документа, текст срезан полями. В центре фотография. Молодая девушка, черты лица чуть размыты, - это из-за увеличения.
Катрин покачала головой:
- Я не могу ничего рассмотреть.
- А фотография? Она вам незнакома? – теперь оба полицейских просто пожирали глазами лицо миссис Кольт.
- Девушка какая-то? Я ее не знаю, - Катрин говорила равнодушно. Совсем не трудно притворяться равнодушной, когда тебе и вправду безразличен весь мир. Да и узнать саму себя на давно забытом фото из загранпаспорта почти невозможно. Тебе семнадцать лет. Фотоателье на углу Большой Полянки и Добрынинской. Нет. Не было такого никогда. Большая полянка - это из мира Медвежьей долины.
Полицейские переглянулись.
- Миссис Кольт, вы никогда не бывали в Восточной Европе?
- Нет, никогда. Я бывала в Великобритании и Западной Африке. Какое это имеет значение? Что вы от меня хотите? Я требую встречи с консулом. Перестаньте меня пытать. Это жестоко….
Формальности по отправке тела взяло на себя посольство. Катрин сидела в салоне первого класса, смотрела в спинку кресла перед собой. Мысли бегали по куцему кругу. Вот вы и возвращаетесь домой в последний раз. Ты в удобном кресле, Ричард в тяжелом многослойном ящике. Там, в грузовом отделении должно быть холодно. Но твоему мужу уже все равно.
Катрин чувствовала себя хорошо. Пила апельсиновый сок, без аппетита, но полностью съела обед. Читала полицейские и посольские документы, - их за три дня накопилась целая папка, пыталась найти и выделить основное. Предстояло много дел. Но голова отказывалась думать, и едва ощутимо ныло сердце.
Он мертв. Он не придет к тебе ни на страшном холме, не где-то еще. Ричард не из тех, кто доставляет беспокойство. Хотя он тоже предан. Предан тобой. Это из-за тебя он остался лежать на тротуаре душной и влажной столицы курортного королевства.
Все потом. Страдания потом. Сначала дело.
Ричарда похоронили на зеленом, до неприличия жизнерадостном кладбище. До дома на берегу всего полчаса езды. Белые кресты торчали из аккуратной ухоженной травы. Даже черный зев могилы здесь казался очевидным недоразумением. Временной случайностью. Так на стадионе рабочие перед ответственным матчем подновляют и приводят в порядок газон игрового поля.
Катрин помнила все, и не помнила ничего. Распухшее от слез лицо Валери, согнувшуюся над гробом тетю Маргарет, черную вуаль Коры, лицо так и не до конца понявшего, что здесь делают взрослые, Питера. Прочувственные слова священника, такие же прочувственные, только еще более глупые слова Бориса. Цветы, темная толпа друзей и знакомых покойного. Бесконечные соболезнования. В некоторых было настоящее сочувствие. Совсем как свадьба, только все наоборот. И не с кем, и некуда от этого бежать.
Катрин машинально доела жаркое. Джинна убрала посуду. Служанка молчала, за что Катрин была очень благодарна. В доме тихо. Здесь вечерами всегда было тихо. Но сегодня хозяин не вернется. И незачем слушать, когда подъедет машина Ричарда.