- Долго ты еще будешь спать? – прозвучал рядом со мной голос.
Повернувшись, я с удивлением увидел рядом со своей кровать Генриетты.
Сестра выглядела, как всегда, нахмуренной и недовольной. Кажется, будто насупленные бровки и поджатые губы давно стали частью ее образа очень недовольного воробья.
- Доброе утро, - сказал я, садясь и надевая очки.
- Уже вечер.
И правда. За окном стало темно.
- Я так понимаю, с Зовущим разобрались?
- Еще вчера.
- Ясно, - хмыкнул я.
Она продолжила сверлить меня взглядом и выглядела очень недовольной.
- Что я еще успел сделать, что ты так недовольна? – вздохнул я.
- Умер.
- А?
- Ты. Умер, - повторила она, выделяя слова. – Тебе в грудь прилетела алебарда и убила тебя.
Тут же проверяю свою грудь. Там раны нет. Третьего размера, к счастью, тоже, а то мало ли, что со мной могли сделать. Генни отвела взгляд, пока я занимался поиском ран. Ничего.
- И как я воскрес?
- Не знаю.
Проверяю руки на предмет дырок. Мало ли что.
Нет.
Хорошо.
- Ну чего ты такая недовольная? – вздохнул я. – Говори уже, что тебя опять не устраивает.
- Мы не закончили разговор.
- А, ты про это, - покачал я головой. – Ну и что ты хочешь узнать?
- Почему ты это делаешь? – уже спокойнее спросила она. – Мы лишь номинально родня, и это, все что нас связывает. Ты не обязан…
- Генни, прекрати, - закатил я глаза. – Хватит уже выдумывать себе всякие глупости. Мы не дальние родственники, а прямые. У нас одни родители, и мы связаны друг с другом.
На словах о «связи» она слегка дернулась, но виду постаралась не подавать.
- Хочу я или нет, но ты моя семья. Да, я зол на тебя и все еще обижен, но твоя жизнь мне важнее, чем моя обида. Если ты погибнешь, то я не смогу на тебя злиться, а потому и пытаюсь не дать тебе помереть, - усмехнулся я. – Поэтому хватит уже ворчать или искать везде подвох.
Она ответила не сразу, а некоторое время молчала.
Лицо ее из напряженного и сердитого стало чуть спокойнее.
- Это глупо, - вздохнула она. – Но не рискуй так больше.
Некоторое время я молча смотрел на нее и думал над тем, что сказать. Мои слова не убедили ее, а потому…
***
- Это глупо, - вздохнула она. – Но не рискуй так больше.
Внешне Генни выглядела спокойно, но внутри кипела и выла благим матом.
«Черт, черт, черт, это не то, что я хотела сказать!»
У нее был план разговора, где она хотела спокойно обсудить все вопросы с Гарри, но, когда он проснулся, она испугалась и опять приняла позу «обиженки» и начала грубо с ним разговаривать. Она не хотела этого, но ничего с собой поделать не могла.
«Ну вот, он опять считает меня грубиянкой, - расстроилась Генни. – А я ведь хотела как лучше».
Возможно, в следующий раз ей удастся нормально поговорить с ним и он все же скажет, что означают его слова. Она ведь так и не понимала этого, и все, что ей хотелось, чтобы он опять не пострадал.
- А вот фигушки тебе, - неожиданно заявил Гарри.
- А? – она уставилась на него.
- Не рисковать? Ты серьезно или у тебя шутки такие? – приподнял он бровь. – Как я могу не рисковать, когда ты постоянно влезаешь в неприятности и подвергаешь себя глупому риску? Ты же растяпа, которую каждый раз приходится спасать и которая сама толком ничего не может. Да если бы не я, тебя бы давно василиск сожрал.
- Че-че-чего? – офигела она от его слов. Она всякой наглости ожидала, но это уже даже для нее было перебором. – Ты что несешь?!
- Что несу? А ты как думаешь? – усмехается Эванс. – Именно из-за того, что ты такая неумеха, мне и приходится подставляться, чтобы спасать тебя. И я дальше продолжу это делать столько раз, сколько понадобится, пока ты не научишься быть осмотрительной и внимательной. Я буду и дальше подставляться под смертельные опасности, пока ты, маленькая, глупая сестренка, не станешь достаточно сильной, чтобы справляться со всем этим самостоятельно.
- Ты… ты… ты… - начала она закипать. Она тут пытается быть с ним вежливой и заботливой, а он опять все переводит в шутки и конфликты. – Ты…
- Я, я, я, - закатил он глаза. – Говори уже по-человечески. Не як же.
- Да как ты смеешь?! – окончательно взбесилась она.
Она тут же схватила его за грудки.
- Ах, ты, придурок! Не смей говорить мне такое! – озверела Генриеттта. – Какое право ты вообще имеешь делать все это?!