– Прелесть, – вяло соглашаюсь с Олей и добавляю к ее восторгам ложку дегтя, в данном случае, сарказма:
– Особенно, если встретить ночью в темном глухом переулке, да вместе с таким же здоровенным другом. Не поверишь, эмоции просто зашкаливают и мурашки табунами. А от эстетического восторга вообще обделаться можно… ммм романтика!
– Да-а-а? – как-то враз «перегорает» блондинка, по-новому взглянув на Стаса. – А так-то да, выглядит грозно.
– А зубы такие белые! Я бы на твоем месте, Ася, – вклинивается Женька, – содрала плакат того, того…– Я по слогам помогаю ей произнести сложную фамилию югослава бодибилдера, – и повесила фотку этого мачо.
– Так это мне папа на стену зацепил. Сниму – расстроится.
Не ожидала, что Стас так впечатлит девчонок. Списываю восхищения на «ауру спасителя» – ей сложно противостоять.
– А какой у него рост, метра два? Женат? Девушка есть?
Морщусь от вопросов, делая вид, что от пыли, поднятой проезжающей машиной – всерьез взялись. Отвечаю по порядку:
– Не измеряла. Вроде нет. Не видела.
– Аська, тебя только в разведку посылать! – выносит вердикт, недовольно поджимая губы, сующая во всё свой хорошенький веснушчатый носик, подружка. – Чё, спросить что ли сложно?
– Спросить? Спросить не сложно… сейчас сама и спросишь! – Всё. Что касается Женьки, мой лимит терпения на сегодня исчерпан.
– Стас! – кричу громко. Хотя обычно не отвлекаю от деловых бесед (почему-то кажется, что они именно такие), но разочек можно.
Мужчины одновременно замолкают, отдавая мне свое внимание, в то время как Женька вцепляется в руку не хуже давешнего маньяка (еще, когда она мне раны перекисью заливала, заподозрила в ней садистские наклонности).
Выдерживаю театральную паузу и… будничным тоном продолжаю:
– Мы завтра занимаемся с Боней, часиков в пять?
– Я и сегодня еще могу, если до десяти.
– Давай уже завтра, только длинный поводок захвати. Не забудешь?
– Ок.
– Ух, перепугала! С ума сошла, что ли?! – пораженно восклицает Женька.
– А чего? Взяла бы интервью о личной жизни. Я не расспрашиваю, потому что у нас с самого начала что-то вроде негласной договоренности избегать ЛИШНИХ, - подчеркиваю слово интонацией, – тем. А тебе, если так уж надо…
– Она совсем в этом смысле не интересуется теми, с кем гуляет. Ты что, Аську не знаешь? Одни собаки на уме, – перебивает, выводя меня на чистую воду, Ольга. Брюнетка тут же поддакивает:
– Ага, ага. Помнишь, мы в кино ходили, а директор кинотеатра – такая шикарная мадам – Аськина знакомая «по собакам». Провела нас бесплатно. Может, и до этого пропускали бы так.
– Я не знала, что она директор.
– Что и требовалось доказать! – «припечатывает» аргументом Оля.
– Когда постоянно видишь человека в стоптанных тапочках и истертых джинсах – это сложно заподозрить. Да и не стала бы я ни о чем просить, – отбрыкиваюсь.
– Ты бы хоть для разнообразия оглядывалась по сторонам, святая невинность, узнавала, кто те люди, что тебя окружают! – Уф, лавина пафоса!... почти проняло.
– Хорош, а? – стаскиваю Ольгу с воображаемой трибуны. – Общение гораздо легче и непринужденнее, если не лезть человеку в душу. А подробности чьей-то личной жизни… они утомляют… и иногда разочаровывают.
– Ну, ну – качает головой собеседница. По сдвинутым бровям и недовольно поблескивающим за стеклами очков голубовато-серым глазам читаю: «безнадежна». Да и ладно!
…Я и Женя в белых халатиках нарезаем ингредиенты для оливье на просторной кухне ресторана. Оля за другим столом раскатывает мягкое тесто. Мы приходим помогать лишь в те выходные, когда организуются пышные свадьбы или банкеты, и повара совсем зашиваются. Запахи еды здесь настолько насыщенны, что напрочь отбивают аппетит – нанюхаешься и кажется, что наелся до отвала. Работать молча – приятно. Мне. Соседка, лихо орудующая ножом, так не считает. Ей скучно, и она возвращается к прежней теме:
– Он теперь будет тебя защищать?
– Пффф! Он точно МЕНЯ защищал? Расслабься, дууурочка (парадирую Женькиного брата), – это была разовая акция, – вру ей, но не себе. Что-то подобное уже проскальзывало… Из-за настойчивых вопросов Стаса тогда, около голубых елей, я на мгновение будто вновь почувствовала наглые отвратительные пальцы того типа, сигаретный смрад, идущий от них и свою беспомощность. Бр-р-р… Допускаю, в понимании Стаса это было что-то вроде дружеского участия, но я не готова к «исповеди». Не представляю, как взять и выложить такое? Да, и незачем. Границы дружеского участия вряд ли простираются дальше сочувствия и жалости, а мне этого добра ни большими, ни маленькими горстями не надо. А сегодняшний инцидент… да ничего в нем такого нет. Просто попросил знакомых не трогать нас.