– Кофе? – переспрашивает тогда, наклоняя голову вниз и «обнаруживая» меня. – Пей… Это не Лёха, машины нет. Ошиблись дверью, наверное.
Наверное, ошиблись, потому что звонок не повторяется…
Но мне как-то уже не до кофе. Я уже согласна убраться в ванную или на Северный полюс. Туда, где достаточно свободного пространства. Вот же! хоть бы на миллиметр сдвинулся!
Но нет. Макушкой чувствую дыхание, когда парень, наклонившись ниже, небрежно берется за горловину моей футболки, – перекосившейся, сползшей (только сейчас замечаю) и почти открывшей левое плечо. Сдвигает, возвращая симметрию и заставляя простым касанием подрастерять еще часть уверенности.
– Хотел отправить тебя переодеться, чтобы… как бы это сказать? – при паузе поднимаю взгляд и вижу что, формулируя мысль, он вдавливает в висок указательный палец и трёт им над тёмной бровью, – Чтобы ты перед ребятами не светилась.
– Что значит «не светилась»? – выдыхаю с нехорошим предчувствием.
– Ткань тонкая, просвещается, – оттягивает желтоватую футболку и мнёт материю в пальцах, как бы в доказательство, – эм… и грудь видна… Да не дергайся ты так! – выпускает ткань и снова замыкает пространство. – Немного. Только когда на фоне окна в солнечных лучах боком... – не выдерживает серьезности тона и усмехается, – позируешь.
– Я… ты… – Под ногами не пол – зыбучий песок, в который, увязнув ногами, неумолимо проваливаюсь. – Ты не мог… раньше сказать? – это даже не упрек, я просто дезориентирована от такой «новости».
– Раньше не было особой необходимости. Здесь никого не было.
«Никого» – мысленно звучит на повторе… «никого»… Это то самое состояние, когда не знаешь плакать или смеяться. Может перед ним девушки и раздеваются запросто, без стеснения, как на приеме у доктора, но я то… я то… И почему сейчас, стопроцентно понимая, что мне неловко под его пристальным взглядом, не дает уйти? Доставляет удовольствие мой потерянный вид?
– Хорош уже, Ася, – говорит без нажима, спокойно. – Внёс ясность, не для того, чтобы смущать, а чтобы не воевать с тобой. Иначе ты делаешь по-своему, наперекор. А Лёха и правда вот-вот заедет, один либо с Сашкой. Не хочу тебя силой в ванную запихивать.
Широкая грудь, поддавшись моим мысленным просьбам, наконец, перестает маячить перед глазами. Стас убирает руки и облокачивается рядом на подоконник.
– Кстати, – слышу в его голосе улыбку, – просил же, чтобы ты посидела смирно, а не нарезала круги по кухне.
Нервам нужна разрядка, переключение на другую эмоцию и, видимо поэтому, накатывает мрачная, отчаянная веселость. Добавляю к этому дистанцию в несколько метров, на ходу приплюсовываю уверенность в том, что благодаря регулярным пробежкам я стала гораздо проворнее (до ванной уж, если что, добегу раньше хозяина квартиры) – и в сумме получаю факторы, располагающие к тому, чтобы высказаться.
Не откладывая намерение в долгий ящик, на выходе из кухни, разворачиваюсь к стоящему у окна вполоборота здоровяку и отчеканиваю:
– Знаешь, ты негостеприимный! не джентльмен! и ты – медведь! – На этот раз последнее слово вырывается не случайно, как в прошлый раз. Это именно то, что хотела сказать. И запальчиво прибавляю, рассчитывая задеть:
– Пещерный медведь! Потому что вот это вот… – скривившись, черчу в воздухе полукруг возле своего подбородка, – Ужас! В спячку эти дни впадал?
Преувеличиваю, не ужас, конечно. Но слишком уж по-мужски агрессивно, что ли. За полгода ни разу не видела его с такой отросшей черной щетиной. На бандита смахивает… да еще и колется она.
Стас прищуривается, плавя в глазах ртуть и гася мой напускной гонор. Но тут же на его губах расцветает плотоядная улыбка, и зубы сверкают контрастно ослепительно белым.
– Ммм… – произносит низким тягучим голосом, от которого мурашки по коже, – Мне про медведя понравилось… и в прошлый раз тоже. Слышал, девочки любят спать с медведями, и сам убедился сегодня. Они их так сладко и крепко утром обнимают. И выглядит это так… располагающе.
Ой! Вспыхиваю и прикладываю ладони к щекам, а Стас… А-а-а… теперь-то знаю, что он очень быстрый.
В ванной я, как пойманный в ловушку зверек, словно щитом прикрываюсь схваченными с кресла вещами. А у этого гада даже дыхание не сбилось. Вроде и не бежал, а в последний момент возник рядом и придержал дверь, не дав мне закрыться.
– Спасибо, посмеялся. И с медведя, и с джентльмена, – прислоняет плечо к косяку, и я радуюсь, что остается снаружи, так как площадь ванной стала бы очень тесной, если бы зашел. – Но в целом, Ася, у меня другое видение ситуации, – резко меняет тон на серьезный, – И теперь без шуток, по факту. Там на остановке ты попросила помочь – я помог. Не дал превратиться в ледышку и тебя не сняли где-нибудь по дороге. Целая, невредимая потопаешь домой… пусть я и не джентльмен, – в серых глазах мелькает отблеск насмешки.