Даю Снапу команду «Сидеть!» и отстегиваю карабин. Затем, надеюсь внешне невозмутимо, подхожу к здоровяку… вблизи явственно, давяще ощущая разницу в наших с ним весовых категориях. Пожалуй, и псу бы не поздоровилось, полезь он меня выручать.
Парень спокоен как удав. Прячет в дрогнувших уголках губ ухмылку и дает волю рвущемуся с поводка доберману. Машу рукой, отпуская с места Снапа. Он подлетает к нам, слышит от меня предостерегающее: «Свой!», пристрастно, яростно обнюхивает темно-синие джинсы незнакомца и уносится с новой подружкой. Все, запомнил.
Поспешно отхожу к турникам, чтобы продолжить манипуляции с узлом.
– Меня Стас зовут. А тебя? – снова сокращает расстояние между нами новый знакомый.
– Ася, – бурчу. Он что думает, я собираюсь развлекать его светской беседой?
– А сколько твоей овчарке? – ну, точно думает! Он задает еще ряд вопросов, привычных для только что познакомившихся «собачников» (точно такой же стандартный перечень есть у рыбаков, грибников, мамочек с малышами, возможно, даже космонавтов и других незнакомцев, чья точка соприкосновения – лишь общие увлечения). Отвечаю не сразу. Раздумываю. Но не над вопросами. Во мне неприметно борется девчонка, привыкшая разговаривать на языке улиц и пай-девочка из интеллигентной семьи. Выбираю тактику вежливости, не переставая злиться на то, что парень все еще меня пугает.
.
.
СТАС
Симпатичная, ладненькая – делаю вывод, потихоньку разглядывая девчонку. Явно пыталась припугнуть (такие моменты секу сразу), чтобы отделаться от неприятного общества. Облом. Теперь малышка демонстративно шумно вздыхает, недвусмысленно намекая на мою назойливость и все же, чуть погодя, удостаивает ответами. Ее зрачки уже не «затапливают» радужку – физиология, за последнее время часто отмечаемая мной у людей, испытывающих первобытный страх или боль. Теперь глаза на бледноватом личике не кажутся такими нереально черными.
Уповаю на свой богатый опыт нахождения подхода к людям, эм, не всегда стандартного подхода, (хотя с девочками-подростками общаться вообще как-то не приходилось) и… оставляю ее в покое. Усаживаюсь на не слишком широкий деревянный бум и, достав блокнот с ручкой, вношу в него цифры напротив фамилий. Записав нужное, все-таки поворачиваю голову к хозяйке овчарки:
– А чему ты учила пса, когда я подошел?
– Э-э – она отработанными до автоматизма движениями складывает уже отвязанный поводок. Тонкие пальчики замирают от моего вопроса, – команды жестами. Только Снап все время застревает в м-м-м «промежуточном» состоянии.
Я не догоняю, и она поясняет:
– Ну, надо, например, чтобы он из положения «стоя» сразу переходил в «лежа», а он садится и зависает, прежде чем лечь. Вот, смотри!
Окликает пса, и тот, по молчаливой команде, застывает статуей в нескольких шагах. Девчонка резко опускает вытянутую руку, черная туша плюхается на пятую точку. Асе приходится еще раз повторить жест и только тогда пес, будто делая одолжение, ложится, вытягивая в ее сторону крупные лапы. Казалось бы, он ленив по натуре, но нет. Получив разрешение бегать, тут же упруго взвивается на все четыре конечности и опять несется к Боне.
– В следующий раз вынесу что-нибудь вкусненькое, буду его мотивировать – едва заметно улыбается. – А у тебя давно доберман? – в свою очередь задает вопрос, оглянувшись на меня лишь на короткое мгновение. Ей проще разговаривать, наблюдая (либо делая вид) за возней животных.
– Две недели, – отвечаю честно.
– Подарили?
– Купил, – теперь вру. Забрал у мудаков, которые чуть не наложили в штаны, когда пресек их забаву.
– За сколько? – любопытствует девчонка, и я называю сумму, за которую по моим прикидкам можно купить породистого щенка. По лицу малолетки пробегает тень недоверия.
– Повезло, – выдает. И мне кажется, что я прокололся. Но спрашивать не хочется, чтобы еще больше не увязать во вранье.
– Собираешься оставить себе? – улавливаю, речь о собаке.
– Да, – отвечаю с легким удивлением. Спрыгиваю со спортивного снаряда, заменившего скамейку, подхожу и останавливаюсь в метре от девочки. Терпит соседство. – Давно хотел завести, а тут подвернулась возможность и… приобрел. Только пока не очень с воспитанием. Ну, сама видела.
– Подзывай ее время от времени во время прогулок, лучше будет слушаться, – говорит нехотя, уверенная в безнадежности влияния на такого неандертальца, каким я ей представляюсь. Упрощенно, как для дилетанта (льщу себе - как для тупого) объясняет еще пару правил. Затем отвлекает от игры пса и ждет, когда позову и возьму на поводок Боню. Без улыбки прощается и уходит другой стороной. Подозреваю, чтобы не идти вместе, – минимизирует наше общение. А когда стройная фигурка в зеленом скрывается за поворотом, я к своему удивлению, теряюсь перед простейшей дилеммой: вызвал ли я хоть немного симпатии либо сплошь антипатию, – настолько вежливо-бесстрастным стало поведение девчонки, как только прошел шок от моего внезапного появления. Странно. Обычно такие вещи для меня прозрачны, чутье.