– Ты же ни разу не был в нашем дворе…
Словно признание из меня вытягивает, а я и себе-то признаться не готов, как сильно привязался, а ей-то и подавно.
– Лезь в машину, – открываю заднюю дверь.
– Нет.
Опять двадцать пять! Капризы какие-то.
– Почему?
– Не хочу и все. Напрямую пробегусь, – упорствует.
– Соболь, у тебя совсем с соображаловкой сегодня туго? – вмешивается Лешка, когда я пытаюсь настоять, – Зачем ей, чтобы родители или там соседи видели, что ее с утра два мужика подвозят?
– Лёха угадал? – уточняю у малышки, которая так красноречиво розовеет и поджимает губы, что ответ очевиден.
– Да! – прошивает «кусачим» взглядом. Пожалуй, сейчас не подставил бы под эти ровненькие зубки щеку…
Может, я иногда чуть давлю на нее по привычке? Но как же непонятно с этими подростками! То ведёт себя по-взрослому, обстоятельно, серьезно… готовить даже умеет. А в один момент – бац! и «пробивается» ребячество какое-то, импульсивность… Вот что стоило прямо сказать?!
Крутанувшись на пятках и, на углу ограды палисадника взмахнув прощально рукой, девчонка сбегает прежде, чем успеваю предложить альтернативный вариант: притормозить чуть дальше от ее дома. Падаю на переднее сиденье, приятным для слуха щелчком захлопываю дверь, здорово сдерживаясь, чтобы не шарахнуть от души.
ГЛАВА 18
СТАС
Около барной стойки, разумеется, карауля меня, прочно обосновался двоюродный брат Димка… в компании с коньяком. Рановато начал, только полдень. Совсем я не рад родственничку! Догадываюсь, чего его сюда занесло. Как всегда, одно из двух: либо денег «одолжить» припёрся, либо опять попросит разрулить какую-нибудь дерьмовую ситуацию. Скупо киваю и, не обращая внимания на его стремление заговорить, не замедляясь прохожу в кабинет. Подождет. Нам с Лёшкой сначала с делами по бару разобраться надо.
Плотно закапываемся в устрашающую кипу бумаг… отчеты, налоги, счета – цифры, цифры, цифры… (Где, мать его, этот бухгалтер запропастился?!) Телефон на массивном дубовом столе резким трезвоном вспарывает сосредоточенную рабочую атмосферу. Кажется, это происходит спустя пару чашек чая и тарелок с горячими бутербродами. Окинув стол и сиротливо лежащий кусочек с подтекшим сыром и ломтиком помидорины, недоумеваю: и когда Сева успел принести, а мы – умять?
В трубке знакомый певучий голосок. Надо же! Инна. Как говорится, сколько лет, сколько зим – два-три месяца, так точно не виделись.
– Как дела? Не заедешь? – спрашивает томно, с придыханием.
Не вопрос! Была бы рядом, заехал бы прямо сейчас по самое нехочу… Есть несколько причин, по которым секс без взаимных претензий и притязаний – на сегодняшний день оптимальная форма отношений для меня. И Инна в курсе, претендовать на большее не станет.
– Конечно, красавица, – не разочаровываю. – Через час буду.
.
***
Длинноногая, замотанная в одно лишь откровенно короткое розовое банное полотенце, с этими тёмными влажными волосами до плеч и призывной улыбкой девушка выглядит… многообещающе. Представляю, что под полотенцем на ней нет трусиков и, притягиваю за талию, удовлетворенно улыбаясь в ответ. Приятно, черт возьми, когда тебя так радушно встречают!
Уже не позволяю отстраниться и, развернув спиной к себе, слегка прижимаю ее к стене прямо в чистенькой, после свежего ремонта, прихожей. Не давая ей опомниться, веду рукой по гладкому бедру, задирая махровую мягкую ткань. Мну попу. Хорошая, упругая попка – это то, что заводит меня с пол-оборота. У Инны с этой частью тела вполне себе ничего.
– Прямо здесь? – глядя через плечо, капризно дует подкрашенные губки, и вильнув бедрами в сторону, пробует избавиться от напора моих рук.
– Позже переберемся в кроватку, поиграем нежнее, – обещаю, придерживая и наклоняя, – а сейчас расставь ножки шире…
– Может, останешься до вечера?
– Нет, у меня дела еще, – взглянув на часы, поднимаю с пола и спешно натягиваю чёрные джинсы, про себя усмехаясь, что вместо того, чтобы растянуть приятный интимный процесс с безотказной куколкой, спешу на прогулку с девочкой и собачкой… И никаких сожалений. Наскучило как-то быстро в этот раз.
– Стас, постой! – девушка вдруг порывисто хватается за руку, выдавая волнение подрагиванием пальцев, а теряющие наносную манерность черты лица становятся естественнее и миловиднее, – Я никогда ничего не просила… Но… но если можешь, то помоги, пожалуйста… с мужем.
– Думал, и так ему помогаю, с супружеским долгом, – кивнув на развороченную постель, изображаю нахальную улыбку Казановы.