Но подумаю обо всём потом, а сейчас… Шагнув к ребятам, уверенно берусь за собачий поводок и произношу с напором:
– Давай! Я домой иду, заведу ее Элле.
Пусть только попробует возразить! Готова поспорить, что не сделает этого.
– Блин! – Дима нехотя отматывает от руки цепочку и, когда мы уже на приличном расстоянии, кричит:
– Ты можешь не застать Эллу!
Даже не подаю виду что слышу. Разберемся!
Находим, где напоить собаку, а затем присаживаемся в тени арки здания драмтеатра. Раздавшаяся вширь архитектурная конструкция с четырьмя широкими наружными лестницами и гулкими сводами чем-то напоминает паука. Зной здесь несколько укрощен, и этим можно было бы наслаждаться, но мысли далеки от внешней обстановки.
– Как думаешь, то, что они говорили про Стаса, правда? – Женька деликатно ковыряет нервы вопросом, которым я и так себя накрутила.
– Без понятия, – вздыхаю, почесывая за ухом Боню.
– Ась, а как они, вообще трое?… эээ агрессивные?… ты же их давно знаешь, – потихоньку выспрашивает Ольга.
– Ооочень, Оль, – ехидничаю, потому что если девчонкам сейчас просто любопытно, то мне – хреново. – Саша, например, на днях пригрозил: если еще раз сунусь к нему с вопросом о его прозвище, он меня на козырек в школе забросит. Клацнул при этом зубами у уха, пипец как кровожадно! Леша, правда, успокоил, снимет… уравновесилась агрессивность, – выдаю беспощадно едко, но взглянув в настороженное Ольгино лицо, принуждаю себя бодро улыбнуться. Зря на подругах отыгрываюсь, похоже, по-настоящему сочувствуют и переживают. – А Стас… Я сначала одно думаю, потом другое.
– Главное, не заморачивайся, Ась! Помнишь того урода, который хотел тебя… ну, изнасиловать? Все же улеглось, хотя даже по школе сплетни какие-то стрёмные ходили. Но ничего ведь не случилось, – ободряет Женька, когда выныриваем из благодатной прохлады и дружно шуршим, преодолевая насыпь из коричневых круглых камешков. С торца здания ведутся отделочные работы: к стене прислонены деревянные леса, стоят две маленькие бетономешалки, под навесом жуют бутерброды полуголые рабочие, кружит беловатая пыль и в носу начинает свербить от какой-то сварочной вони. – Может, эти чудики наврали! И знаешь, Аська, ты чересчур щепетильная! Подумаешь – драка!
Но уговоры не действуют. Наоборот, звенит тревожный колокольчик, что где-то раньше я круто ошиблась. И что-то необходимо предпринять сейчас, чтобы исправить, а я пускаю на самотёк.
– Не буду гадать, – решаю, – узнаю у Стаса.
– Уверена, что стоит прямо вот так спрашивать? – неодобрительно качая головой, бормочет Ольга и стягивает резинкой короткий светлый хвостик на затылке.
– Угу… – Но Ольгины слова заставляют колебаться. Если знаю, что поступаю правильно, то пусть хоть весь мир считает иначе – делаю по-своему. Однако, когда сомнения цветут буйным цветом, то не лишне пересмотреть рациональность идеи… – Кстати! – перескакиваю на другую тему, – Помните этого Диму?
– Я где-то видела, – обходя строительный мусор и бетонные кляксы, отзывается Ольга, - но у парня такой фингал, что могу спутать.
– Мы примерно месяц назад гуляли в парке, где качели. Ты, Женька, еще в тире стреляла.
– Да… было, – та тоже силится воскресить воспоминания, и я опять подсказываю:
– Потом сидели неподалеку от кафе, а какие-то ребята столпились у чебуречного ларька и, от нечего делать, к нам издалека цеплялись.
.
– Ага, – подтверждает Женька, перешагивая невысокий барьер из светлых досок, – Тимоша тогда неожиданно появился. Позвал в кафе, сказав, что всем мороженое взял.
– Да. А когда мы стали уходить, парни завозмущались. Что-то обидное Тимоше выкрикнули. Но он, как всегда, когда ему что-то не нравится, отморозился, – озвучиваю события вслух, – Тех ребят это задело еще больше. И именно Дима тогда с растопыренными руками, сдерживал подорвавшихся ринуться следом. И, ругаясь, называл Тимошу психом.
Оставшуюся часть пути мы с Ольгой внимали рассказу Женьки о ее «отпадном» парне. Встречалась подруга по три дня – а обсуждений потом было на неделю.
.
***
Эллы не оказалось дома. Зашла и к Стасу – его тоже. Девчонки разошлись, а я уже почти час, как терпеливо топталась у подъезда. Прочитала все объявления, густо расклеенные на коричневой подъездной двери, замусолила глаза соседям… Скоро десять вечера, на улице начинает темнеть. Забрать собаку к себе? Домашние все равно до утра будут на даче знакомых и даже Снапа с собой увезли, получив от меня предварительно дотошный инструктаж.