На фоне военных неудач и скабрезных слухов в Константинополе стали поговаривать, что хорошо бы заменить императора-неудачника его дядей Никифором. Константин оказался достойным сыном своей матери. Он приказал схватить собственного дядю и ослепить его, а всем его братьям вырезать языки. За компанию выкололи глаза и командиру Армянского легиона, бунтовавшего два года назад.
Легионеры предсказуемо взбунтовались снова. Авторитет Константина в армии упал до нуля. Он перепугался и сбежал из столицы. Его собственные приближённые предали императора и сдали его маме, которая приказала выколоть сыну глаза. Проделали эту процедуру 19 сентября 797 года в той самой порфировой спальне, где Константин появился на свет. Искалеченного императора бросили в темницу, где он то ли быстро скончался, то ли просидел ещё восемь лет. Его жену сослали в монастырь.
Ирина, единственная из всех родственников оставшаяся в полной комплектации, начала править единолично, став первой самодержавной правительницей в истории Византии. Женщины на троне сиживали и раньше, но до неё все они правили только совместно с мужьями, братьями или сыновьями. Полновластное правление женщины было так непривычно для того времени, что даже сама Ирина в официальных документах величала себя на мужской манер: «Ирина, великий василевс и автократор римлян». Запад не признал её императрицей. Тамошние византиефобы стали ехидно называть страну «женской империей». Не поинтересовавшись мнением Константинополя, римский папа Лев III в 800 году короновал Карла Великого как императора. Сам Карл считал себя правителем всей Римской империи от Пиренеев и до Египта, однако понимал, что его мнение могут разделять не все. Поэтому он направил в Константинополь сватов, которые стали убеждать императрицу выйти замуж за императора.
Карл прекрасно понимал, что Ирина, уничтожившая и перекалечившая всех своих родственников, остаётся последней представительницей Исаврийской династии, и хотел при помощи брачного союза передать Византийскую корону своим потомкам. Назревавшую проблему престолонаследия прекрасно осознавала и константинопольская элита. Среди её представителей началась грызня за то, кому перейдёт власть после смерти или свержения императрицы. Широким слоям подданных вся эта возня вокруг трона очень не нравилась. Ирина с первых дней своего правления активно использовала популизм: раздавала деньги бедным, поощряла благотворительность, снижала налоги. Простым византийцам всё это приходилось по душе. Императрица щедро одаривала церкви и монастыри, поэтому её поддерживало и духовенство. С амвонов и папертей постоянно звучали хвалебные речи о добродетелях Ирины. Эта пропаганда активно способствовала поднятию её рейтинга.
Неизвестно, как сама Ирина отнеслась к предложению Карла Великого стать ей не свояком, а мужем. 31 октября 802 года в разгар её переговоров с франкскими послами в Константинополе произошёл государственный переворот. Власть захватил Никифор Геник, доверенное лицо императрицы, отвечавший за финансовые дела Византии. Верные ему войска окружили дворец Ирины и провозгласили Геника императором под именем Никифора I. Перепуганный патриарх Тарасий, правая рука Ирины во всех её начинаниях, уже на следующий день повенчал Никифора на царство. Потрясённую общим предательством Ирину сначала сослали на один из Принцевых островов в Мраморном море. Чуть позже Никифор, испугавшийся, что народ, любивший Ирину, вернёт её в Константинополь, отправил свергнутую императрицу подальше, на остров Лесбос. По легенде, там ссыльная Ирина раскаялась во всех своих прегрешениях, посадила в честь убиенного сына деревце и поливала его слезами. За этим занятием 9 августа 803 года её и застигла смерть.
Через несколько десятилетий после смерти Ирина была причислена православной церковью к лику святых. В сохранившихся житиях деяния преступной матери красиво объясняются её любовью к богу: «более любя Бога и Его правду, чем своего собственного сына… приказала ослепить его», а затем «исправила всё то, что пришло в расстройство в царствование её сына». После этого византийские хронисты стали упоминать о страшных деяниях Ирины вскользь, дописавшись до того, что её сын якобы потерял глаза сам по себе. Они восхваляли императрицу, «мученически боровшуюся за истинную веру», хотя на самом деле она не столько мучилась сама, сколько мучила родных и близких.
Римский папа, едва не ставший мамой