Вместе с Вальдеком должен был спуститься Джепа, а теперь решил спуститься и Анджей Гардас.
Юзек топтался около своего рюкзака, что-то бурчал под нос, видно было, что он борется с собой. Наконец он сказал:
— Знаете, я все-таки останусь. Плохо себя чувствую. В базовом лагере я по крайней мере подлечу губы.
Нынешний маршрут показался нам таким легким, что мы не моргнув глазом примирились с решением Юзека. Нам с Рогалем оставалось только захватить выделенную ему часть провизии, поделив ее между собой. В конце концов я взял палатку, а Марек — почти весь запас продуктов. К рюкзаку я приторочил короткий конец верёвки для страховки на ледопаде.
Вальдек и Юзек стояли возле кухни, провожая нас взглядами, а мы начали одолевать осыпи верхней морены ледника, тянущиеся вдоль склонов Рамтанга. Снег держал еще совсем недурно. И только вступив в зоны ледовых складок, мы поняли; что и сегодня выбрались слишком поздно. Мы скоро сбились с маршрута и лишь время от времени натыкались на подтаявшие от солнца лунки — следы вчерашнего похода Вальдека. Но придерживаться их было трудно. На грязной, растаявшей снежной поверхности они смазывались, пропадали, и мы никак не могли их обнаружить. Явно недоставало вешек. Хорошо хоть мы верно из брали направление.
В снежной котловине, ведущей к терраске на середине ледопада, мы прочно увязли. Снег был рыхлый, влажный, и, хотя здесь следы оказались совершенно четкими, мы проваливались по колено. На тех участках, где, вероятно, имелись трещины, нам случалось увязать в этом месиве по самую грудь. Тогда мы пытались продвигаться на четвереньках.
Наконец последний отрезок, траверс влево, между расщелинами, с выходом на терраску. Здесь снег держал хорошо.
— Марек, погляди-ка на небо. Кучевые облака. Это тревожный сигнал.
Я обернулся: над горами, совсем неподалеку от нас, висела серовато-белая гряда пушистых облаков.
— Вероятно, начнется снегопад. Надо поторапливаться!
Мы двинулись дальше. Снег вызывал серьезные опасения.
Тяжело нагруженные, мы проваливались по пояс и глубже. Здесь, на плоскости, наверняка было немало трещин. Об этом говорила конфигурация района и зияющие трещины повыше — они могли продолжаться под снежным покровом.
Мы шли медленно, разделенные длиной верёвки, в полной тишине, прислушиваясь к шуршанию снега. Осядет или нет?
Шаг, секунды отдыха, наконец можно переместить тяжесть на выдвинутую вперед ногу. От усилий (да и от избытка эмоций) я весь взмок. Но уже пошли сбросы, начало ново го нагромождения, и снег стал потверже.
Тучи на горизонте тем временем сгущались, темнели и… явно приближались. Но мы продолжали путь, стараясь не обращать на них внимания.
Наконец место, до которого мы добрались в прошлый раз. Здесь следы обрывались. Мы начали кружить, влезать на высокие сераки, даже пытались одолеть ледяную стенку, думая, что выше обнаружим вчерашние следы. Да где там!
— Чёрт подери, как же они умудрились здесь пройти?!
Наконец Рогаль, спустившись значительно ниже, заметил следы, уходящие вправо по одному из возвышающихся сбросов. Однако мы радовались недолго. Следы оказались такими нечеткими, что в конце концов мы очутились перед снежной стеной высотой в несколько метров. Тогда обнаружили, что и группа Вальдека тоже здесь кружила. После часовых бесплодных поисков мы, усталые, уселись на рюкзаках. Гряда облаков распространилась уже над долиной Рамтанга. Впервые за время нашего путешествия назревало что-то серьезное.
— Ну, дали мы маху, придется возвращаться, — первым капитулировал я. Рогаль не протестовал. Видно, и ему не улыбалась перспектива бивака во время вьюги.
Вероятно, мы успели бы проскочить. Жаль, что ухлопали столько времени на поиски их следов. Шли бы прямо там, где можно пройти, — рассуждал я вслух. Рогаль по-прежнему отмалчивался.
— Ну что ты скажешь?
— Пошли, — коротко бросил он.
Несмотря на глубокий снег, спуск закончился благополучно. Там, где мы слишком глубоко увязали, приходилось съезжать на ягодицах. Только верхнюю часть ледника одолели с трудом. Значительный отрезок пути пришлось ползти на коленях, но и тогда снег часто не выдерживал. Постепенно становилось все более сумрачно, пошел дождь, а мы все еще переползали по мосткам над трещинами. Едва мы спустились ниже, как повалил мокрый снег, превратив нас в снеговиков.
Промокшие до нитки, мы наконец добрались до базового лагеря. Было уже больше шести. Никто не вышел нам навстречу. В кухне никого не оказалось. Полное безлюдье. Что за удручающее зрелище!
«Да ведь сегодня трое спустились вниз», — сообразил я и рявкнул: