Выбрать главу

Эмелия отвела взгляд, от всхлипов ее грудь вздымалась и опадала.

- Мне так жаль, Эрик.

Она села на край его кровати, ее плечи опустились.

- Почему жаль?

Она взглянула ему в глаза, слезы не переставали стекать по ее лицу.

- Сестиан. Лекарь все перепробовал…

Слова пробили дыру в груди Эрика.

- Отойди, - сказал он, оттолкнув ее.

- Эрик, нельзя вставать.

- Прочь!

Он съехал с кровати и, шатаясь, пошел по комнате.

Все внутри гудело. Ноги дрожали. Этого не могло случиться. Это ошибка.

Лекарь кричал, чтобы он вернулся в кровать.

Эрик не слушал крики, боль пронзала плечо и спину, усиливаясь с каждым шагом.

«Не важно. Это не имеет значения».

- Сес, - он добрался до кровати.

Его друг простонал и повернул голову.

- Эрик.

Этот шепот заставил его содрогнуться. Желудок Эрика сжался. Тошнота поднималась к горлу. Он посмотрел на потолок и моргал, моргал, моргал.

Рука Эмелии опустилась на его плечо. Он вздрогнул и повернул голову, чтобы посмотреть куда-то, но не на друга. Он глубоко дышал, притворяясь, что боль не сдавливает грудь.

- Эрик, - прошептал Сестиан. – Ты его видел? – его голос оборвался. – Ты видел дракона?

Эрик посмотрел на обожженное лицо друга в волдырях, слои бинтов покрывали обрубок его левой руки. Его ноги задрожали, грозя подкоситься. Он потянулся к стулу и сел. Он обхватил правую ладонь Сестиана и кивнул.

- Да. Я его видел.

Сестиан улыбнулся, и Эрик точно услышал тихий смех.

- Он. Был. Таким. Большим.

Сестиан скривился, и он простонал:

- Вообще-то я его ударил мечом.

Эрик уткнулся локтями в кровать Сестиана, сжимая ладонь друга. Он закрыл глаза и сосредоточился на биении сердца, резких вдохах, которые он пытался контролировать. Он не мог потерять лучшего друга. Просто не мог.

- Что с ним, Эмелия? – спросил Эрик, слезы капали на его ладони. – Скоро ему станет лучше?

- Органы, - сказала она. – Лекарь сделал все, что мог, но остановить кровотечение не удалось, - слеза катилась по ее щеке.

Она положила на лоб Сестиана очередную мокрую ткань.

Эрик сглотнул. Лились слезы. Он закрыл лицо руками и старался думать о том, что не даст ему развалиться на части, он вспоминал моменты безумия, которое они устраивали вместе.

- Эрик, - прошептал Сестиан.

Эрик вытер нос тыльной стороной ладони.

- Что, Сес?

- Не забудь наше задание. Обещай.

Эрик вытер лицо.

- Обещаю, Сес, но и ты обещай, что тебе станет лучше, - он поднял голову. Глаза Сестиана были закрыты, он кривился от боли.

- Не могу. Ты знаешь, что я редко сдерживаю обещания.

- Сес, прошу, - Эрик боролся с дырой, разрастающейся в сердце. – Не уходи. Прошу.

Сестиан слабо улыбнулся.

- Все хорошо, Эрик. Никаких сожалений, да?

Эрик впился в руку Сестиана, готовый разреветься во весь голос. Он покачал головой.

- Никаких сожалений.

Сестиан закрыл глаза.

- Я буду приглядывать за тобой.

И он ушел.

Эрик качал головой.

- Нет, Сестиан. Нет. Не уходи. Прошу, - его губы дрожали, плечи опустились, содрогаясь от рыданий. Он уткнулся головой в кровать и плакал.

Эмелия обвила его руками.

- Почему он умер? Почему? – он прижался к ней, его сердце трещало по швам. Ее пальцы гладили его волосы.

Он сполз на колени, вскинул голову к потолку и завопил:

- Эй, Бог! Верни его! Он был моим другом! Ты мог взять кого угодно. Почему его? И сейчас? Что мне сделать? Он мне нужен! – он обхватил живот и всхлипывал. – Прошу, я сделаю все. Прошу, только верните его.

Эрик согнулся пополам, тело содрогалось от всхлипов. Он схватился рукой за останки разбитого сердца.

- Прошу, Эмелия, убери эту боль. Дай что-то, что ее остановит.

Он оставался на коленях, пока не закончились силы для рыданий.

- Такую боль залечит лишь время, - сказал Говран, схватив Эрика за плечи. – Может, я помогу тебе дойти до кровати?

- Я не хочу. Мне нужен мой друг!

Эмелия поцеловала его лоб и отошла.

- Знаю, - сказал Говран, - но…

- Хватит! – Эрик привстал и повернулся к рыцарю. – Почему он должен был умереть? Это не честно. Это не правильно.

- Да, ты прав.

- Так не должно быть. Мы должны были дружить вечно. Состариться и потолстеть вместе. Жениться на девушках мечты. Завести семьи. Но этого нет. Друга нет. И я больше не услышу его смех. Не увижу улыбку. Как это объяснить? Как понять, что дыра в моем сердце не поглотит меня?