–Во Франции у меня трое сыновей.
У Димы случилось замыкание. Он, молча, съезжал с горочки, обдумывая сказанное отцом, пока до него не дошло:
– Блин… так вот почему мама обижается…
– Давай закроем эту тему и просто покатаемся, как и планировали. Я ответил на твой вопрос честно насколько это возможно. Я не хочу тратить наше время на обсуждение моей второй семьи…
Игнат прервался, едва увидел, как запиликал будильник, и Дима достал из рюкзака термос.
– Что это? – подозрительно поинтересовался отец.
– Чай. Хочешь? Правда, он невкусный.
Игнат вместо ответа взял термос и принюхался к содержимому. Мужчина сразу в лице изменился:
– Это мама тебе его приготовила?
– Да, она сказала, что он целебный… но от него почему-то башка болит…
– Зачем тогда пьешь?
Дима затормозил.
– Психом называть не будешь?
– Нет.
– Я голоса слышать начал… мама догадалась…
– И что они говорили?
– Они… шепчут… и я не понимаю ни слова.
– Когда пьешь чай, ты их не слышишь?
– Да.
Игнат слабо улыбнулся и сжал плечо сына.
– Идем, я вам покажу пару трюков.
Дима потер плечо и с опаской посмотрел в спину отъехавшему отцу. Подростку на мгновение показалось, что глаза Игната стали чёрными… как у демона…
***
Дети вернулись поздно, к тому моменту осчастливленная татуировкой Катя уехала домой.
– Как все прошло? – поинтересовалась Ульяна.
– Просто замечательно! – с полным восторгом ответила Кристина. – У меня столько эмоций! Не думала, что на роликах кататься так круто!
– Папа такой ловкий! Он такие трюки знает! – добавил Денис, держа под мышкой шлем.
– Завтра папа повезет нас в парк аттракционов!
– Ну, раз он берет на себе все расходы, то я не против, – ехидно заметила Ульяна, даже не пытаясь скрывать злорадства, что в этот раз платит не она за развлечения детишек.
Кристина и Денис пошли наверх, впервые не ругаясь, а обсуждая трюки отца. Ульяна заметила, что Дима не присоединился к ним, а пошел на кухню варить чай.
– Дим, что-то случилось? – погладила его по спине мама.
– Всё отлично, лучше не бывает, – хмуро ответил Дима.
– Тебя ничего не расстроило? – осторожно поинтересовалась Ульяна. – Папа сказал что-то неприятное?
– Да нет.
– Я… могу поговорить с ним.
– Вот этого точно не надо! – сразу догадался Дима по эмоциям матери, что она готовилась устроить бывшему мужу скандал.
Ульяна резко щелкнула пальцами над ухом сына.
– Я узнал о его сыновьях, – неожиданно выпалил Дима и едва не пожалел, что не откусил себе язык.
В руках у матери хрустнул стакан. Дима удивленно уставился на осколки и кровь на руке мамы.
– Он рассказал тебе о сыновьях? – спросила Ульяна, собирая со стола осколки в салфетку и не обращая внимания на текущую кровь.
– Ничего конкретного, мам, – оправдывался Дима. Он поспешно передал матери аптечку. – Просто сказал, что у него трое сыновей во Франции, поэтому он нас туда не повезет.
– Ты спрашивал его про Францию? – побледнела Ульяна, рассыпав содержимое аптечки. Она коснулась грудной клетки и, пачкая одежду кровью, сжала ткань. – Что он тебе рассказал про Францию?!
– Ничего… сказал, чтобы я тебя спрашивал и отшутился, что на нем заклятие.
– Да, конечно… заклятие…
– Мам?
– Что?
– Почему ты так отреагировала?
– Как?
– Ты раздавила стакан в руке! Это разве нормальная реакция?!
– Я… мне неприятны воспоминания, связанные с его детьми.
– Настолько неприятны?
– Да, – она отвернулась, – мне больно…
Мать не лгала. Её боль Дима прекрасно почувствовал и видел, как у неё дрожали руки. И, кажется, не только он, потому что не прошло и секунды, как начал трезвонить Саша.
– Прости…
– Ты не виноват, – мама взяла телефон. – Я отвечу.
– Понял, пошел наверх.
На лестнице Дима задержался, чтобы прислушаться к разговору. Но мать словно почувствовала его присутствие и быстро заговорила на щелкающем незнакомом языке. Они что-то от него скрывали…
Глава 5
Две тысячи пятнадцатый год.
На ходу закрывая зонтик, в частный дом вошла стройная немолодая стильно одетая женщина с поднятыми в хвост каштановыми волосами.
– Игнат, что случилось?! – заметила она сидящего на диване Игната. – Что за срочность? Почему ты меня вызвал посреди ночи?!..
– Кристину машина сбила, – коротко ответил он.
– Она… жива? – женщина в буквальном смысле рухнула на соседний диван.
– Она в реанимации. Ульяна в больнице.
– Тогда почему ты здесь?! Почему ты не в больнице с женой и дочерью?!
– Это одна из причин, почему я вызвал тебя сюда.
В помещение вошел облаченный в спортивную одежду юноша с длинными синими волосами и полностью синими глазами без белка и радужки. На его шее и лице были татуировки похожие на те, что имелись у Игната, только синего цвета.
– Мирослав… а почему ты тоже здесь, а не в больнице?! – возмутилась Маша.
– Маша, я попрошу тебя об одной вещи, – снова заговорил Игнат. – Она может показаться тебе очень странной…
– Твоя дочь в реанимации…
– То о чем я попрошу, поможет Кристине.
– И что нужно от меня?
Молчавший Мирослав положил перед Машей большую стопку пожелтевшей бумаги, исписанной каллиграфическим почерком.
– Что это?! – недоуменно провела по влажным волосам Маша.
– Личный дневник Ульяны, – пояснил Игнат невозмутимо.
–Это шутка? Она пишет как курица лапой, а здесь совсем другой почерк…
– Но тем менее это ее дневник.
– И зачем он мне? Я ничего не понимаю.
– Я хочу, чтобы ты его прочла. Прямо здесь и сейчас.
– Извини меня, конечно, за откровенность, но…
– Просто прочти, там есть описание способа, как спасти Кристину. Ты единственная кого я могу попросить об этом и у кого достаточно… крепкая психика, чтобы выдержать это.
– Выдержать что? Я не понимаю! Почему ты сам не прочитаешь, если там есть ответ, как вылечить Кристину?! Что за бред ты несешь?! Ты случайно, сам головой не ударился?!
– Начни. Читать. И ты все поймешь.
Недоумевающая Маша несколько брезгливо взяла пару страниц и, пожав плечами, с сомнением на лице приступила к чтению. Но едва её взгляд коснулся строк, как она без сознания завалилась на спинку дивана и выронила страницы. На улице так сильно громыхнул гром, что сработали сигнализации у машин.
– Ты уверен, что она выдержит? – спросил Мирослав, проверяя пульс Маши и наблюдая, как из ее закрытых глаз ручьем потекли слезы.
– Она выдержит.
– Она даже не родная по крови…
– Зато родная по духу. Я провел здесь достаточно времени, чтобы понять, кому Ульяна искренне доверяет.
Успело рассвести, когда Маша пришла в себя. Не переставая плакать, она нервно и дергано начала подниматься…
– Не трогай меня!!! – отстранилась Маша, едва Игнат хотел ей помочь.
– Маша…
– Ты… чудовище… – она перевела взгляд на Мирослава. – Он… боже… он…
– Да, – кивнул Игнат, словно отвечая на невысказанный вопрос.
– Все, что я увидела… это…
– Это было на самом деле.
Маша закрыла лицо руками.
– Не верю… не верю…
– Маша, расскажи мне, как она вернулась сюда? Ты же это видела? Это очень важно!
Маша завертела отрицательно головой.
– Нет… я этого не видела…
– Ты уверена? – глаза Игната почернели.
Импульсивно Маша отодвинулась. Она вцепилась в подлокотник дивана так крепко, что ее ногти оставили на нем следы.
– Не надо бояться, я не причиню тебе вреда. Просто скажи мне, как она вернулась домой.
– Я этого не видела!
Мирослав отстранил Игната и коснулся висков завизжавшей Маши. Она обмякла в его руках, а юноша громко и нецензурно выругался.
– Мы же нашли проклятый дневник! – закричал он и закашлялся, оставляя на губах и руке кровь.