– Пятьдесят оборотов отделяет тебя от твоего времени.
– Очищение двадцать пять…
– Пусть разбавит нашу кровь…
– Это слишком высокая цена! За такое платят жизнью! – крикнула дева в сторону невидимых духов. Другие замолчали.
Таня мало чего понимала. Как она должна была разбавить кровь духов? Ответ напрашивался один, но Татьяна была к этому не готова… и спрашивать побоялась.
– Злой камень можно очистить, – после непродолжительной паузы заговорила дева, – если ты согласишься носить камень жизни и силы своего сына, пока планета не сделает двадцать пять оборотов вокруг солнца. И если воля твоя сильна, зло уйдет.
– Я согласна, если это поможет.
– Но как только планета сделает последний оборот… ты умрешь.
Таня застыла. Не такой ответ она ожидала.
– Выбор за тобой. Ты по-прежнему можешь убить злой камень и не жертвовать собой ради его очищения, которое может не увенчаться успехом.
Татьяна посмотрела на лицо спящего сына. Как все вокруг могли ей предлагать убить его? Почему они настаивали? Почему не хотели дать ему ни единого шанса?
– Вы можете отправить меня домой? – на всякий случай уточнила Таня.
– Нет, это не в нашей власти.
– Хорошо, я согласна. Мне все равно этот мир не нравится и двадцать пять местных лет не так уж мало, – вздохнула она и протянула сверсток духу. – Делайте, что надо.
– Ты точно уверена в своем выборе? – не торопилась лесная дева.
– Да.
– Ты хорошо понимаешь и осознаешь, что умрешь через жалкие двадцать пять оборотов?
– Все умирают, – неловко улыбнулась Таня. – Мой же сын успеет повзрослеть за это время?
В лице лесной нимфы все еще читалось сомнение, но её поторопили другие духи:
– Она сделала выбор…
– Она не сумеет очистить его…
– Она умрет…
– Это её судьба…
– Как жаль…
Женщина-дух взяла ребеночка на руки. Одним движением она извлекла алый небольшой камень из груди младенца и поместила его в грудную клетку Тани. Боли она не почувствовала, только тепло, исходящее от камня. В центре груди появилась красная татуировка.
– От этого, – дева коснулась ожерелья. – Ты должна немедленно избавиться.
– Но… тогда я перестану понимать ваш язык.
– Мы подарим новый талисман, – раздался шепот.
– Мы скроем тэй хала ото всех…
Из белых светляков соткался цветочный браслет, который дева незамедлительно завязала на запястье Тани. Через мгновение браслет стал едва заметной татуировкой.
– Теперь алчные люди не узнают, что ты тэй хала и не захотят завладеть тобой. А насчет языка… твоего словарного запаса достаточно, чтобы объясниться на примитивном уровне, со временем ты сможешь говорить свободно.
Дева сняла с шеи молодой матери ожерелье и что-то еще сказала, но без привычки Таня её не поняла. Тогда вместо слов женщина-дух забрала веревку, к которой по-прежнему были привязаны животные.
– Плата, – коротко и отчетливо произнесла зеленоволосая.
Женщина-дух распалась на светлячки и исчезла вместе с животными».
– Какая жертвенность! – «восхитилась» Маргарита. – Без ребёнка бы история смотрелась лучше, а то все испортили присутствием этого спиногрыза! Фу! Памперсы, пеленки! Еще бы про цвет какашек написали и сколько раз он за день покакал! Зачем в истории такие бытовые подробности?!
– Чтобы выглядело правдоподобно.
– Мне бытовухи хватает в реальности, особенно учитывая, что я занималась воспитанием младших сестер! Лучше бы авторы проработке сюжета уделили больше внимания! Тане слишком часто помогают!
– Мне все время хочется шторку отодвинуть и посмотреть, что под ней, словно… нас вводят в заблуждение, – поделилась Катя, вспоминая необычный сон.
– Юмористка ты, – почеркала красной ручкой страницы Маргарита и продолжила чтение: – «В полной темноте Татьяна осталась одна с ребёнком. Растерянно она обводила взглядом пространство, не зная, куда ей идти и у кого просить приюта. Даже понимание языка у неё забрали… Хотелось сесть на землю и долго-долго плакать от страха и беспомощности. Все остатки смелости и героизма женщина растеряла, как только её окружила со всех сторон тьма. Она внезапно осознала, насколько была одинока в чужом мире. Нет родителей, которым можно позвонить, подруги, к которой можно попроситься переночевать. Никого. Даже из деревни её прогнали, забросав камнями. Куда идти ночью? К кому стучаться?
– Тэй хала…
Из синих светлячков сформировалась дорога. Таня, не давая себе времени на раздумья, в полной темноте последовала за волшебными насекомыми, как за единственной ниточкой к спасению. Духи вывели её к маленькой избушке с прогнившими и покрытыми мхом стенами, почти обвалившейся крышей, с провалами окон».
– Ну вот, снова ей просто так помогли! – проворчала Маргарита, взявшись за красную ручку. – У нас человеку, которому плохо стало на улице, не помогут, старушку пнут, а тут все такие добрые, что бескорыстно помогают героине.
– Это же фантазии и мечты авторов! – заступилась за родственниц Катя.
– Именно поэтому я не читаю книги авторов-женщин, а еще русских авторов! Ленивые задницы!
– Не надо всех равнять…
– Ну, вот сама посуди. Зачем духам ей помогать, особенно если им платят кровью? И ежу понятно, что раз им приносят кровавые жертвоприношения, значит, они не могут быть добрыми и пушистыми!
– Может, они ей с какой-то целью помогают?
– Могу поспорить, что в книге это никак не будет объяснено!
– Читай дальше.
– «Татьяна некоторое время с отчаянием разглядывала крохотный домик на фоне гигантов-деревьев, пока вдали не послышался гром. Выбирать не приходилось, даже прогнившая крыша лучше, чем остаться один на один с непогодой и промокнуть до нитки.
Внутри оказалось все не так плохо, как снаружи. Была цела печка-буржуйка, что уже являлось неплохим бонусом… только вопрос как разжечь без спичек и зажигалки?
Таня нашла более-менее сухой мешок с сеном и аккуратно уложила на него сына.
– Это не самое страшное, что с нами могло случиться, – произнесла вслух женщина и обратилась к сыну: – Да, Паша?
Кто-то хихикнул сверху. Таня подняла взгляд и обнаружила парочку разноцветных светляков на потолке. Духи потешались.
– Надо просто найти кресало! – осмотрела Таня.
Женщина начала обшаривать пространство возле печки в поисках инструментов, которыми можно было разжечь огонь. Под хихиканье духов Таня перепробовала разные предметы, чтобы высечь искру.
– Ясно, кресало мне не найти, – вздохнула Таня, обшаривая пыльные углы.
Пришлось отламывать более-менее сухую доску от пола и с помощью толстой веточки и сухой соломы разжечь огонь. Таня крутила веточку до тех пор, пока не получила маленький огонечек…»
– Будем считать, что ее учили в детстве выживать в лесу, – скептически хмыкнула Маргарита. – Вот ты бы смогла выжечь огонь с помощью бревна и палки?
– Не пробовала…
– Да я бы с помощью кресало не смогла бы огня разжечь! Ладно, узнаем, что дальше было!
«– Ура! – обрадовалась пламени Таня, как самому близкому другу.
Но тут пошел дождь и залил её маленький костерок, заодно вымочив Тане затылок и макушку.
– Главное не злиться.
Паша требовательно запищал.
– Разожгу завтра.
Таня попыталась заснуть, обложив себя со всех сторон тюфяками с сеном, но всю ночь просыпалась, то от плача голодного сына, то от грохота грома, то от холода. Поэтому едва развиднело, Татьяна совершенно не чувствовала себя отдохнувшей и выспавшейся, к тому же холод сделал своё чёрное дело – она простыла. И, разумеется, никаких лекарств, чтобы справится с болезнью.
Несмотря на ломоту в теле, женщина заставила себя покинуть избушку и выйти осмотреться. Надо было как-то выживать.
– И так, что мы с тобой умеем, Паша? Ты умеешь агукать и пачкать пеленки. Я научилась разжигать огонь, а еще я умею вязать и шить. Я совершенно не знаю леса, что в нем съедобно, а что нет. И я не знаю, как мы с тобой переживем зиму…