Стражи Галладеля зарычали и бросились в бой; багбэры и великан быстро выдвинулись остановить их. Когда Галладель вылез из-под туши и встал на ноги, ошеломленный, но серьезно не раненный, он обнаружил что он стоит один, лицом к лицу с могучим Рагнором.
– Вот теперь драка честная! – прорычал Рагнор, быстро приближаясь.
Галладель изготовил свой меч. Жестокий огриллон казался ему таким большим теперь, когда его лошадь лежала мертвой в стороне.
Кеддерли был готов к тому, что его зажарят, прежде чем он достигнет Дориген. Колдунья начала произносить спускающую руну, но вместо этого зевнула, поскольку сонный яд продолжал свою коварную работу внутри нее.
Кеддерли не медлил. Он бросился прямо вперед, нанеся круговой, двуручный удар посохом, который угодил Дориген в висок и швырнул ее на землю. За всю свою жизнь, Кеддерли никогда ничего не бил сильнее.
Дориген тихо лежала у его ног, глаза были закрыты а кровь сочилась из ссадины рядом с ухом, нанесенной бараньей головой.
Это зрелище лишало Кеддерли сил, заставив его мысленно вернуться к трагическим событиям несколько недель назад. Мертвые глаза Барджина парили над юношей, когда он смотрел вниз на Дориген, моля о том, чтобы она не была мертва.
Даника же не стала молиться за орога, которого свалила. Она ударила бестии прямо в глотку, зная, что теперь его горло сломано и он скоро умрет от удушения. Но два других продолжали бешено драться, несмотря на раны, которые Даника им нанесла. Умело фехтуя своими отличными острыми мечами, они вскоре заставили девушку отступить.
Меч просвистел прямо над ее головой, едва она успела пригнуться. Она ударила точно вперед, задев монстру бедро, но вынуждена была сдать назад, когда другое чудовище яростно бросилось на нее. Один, два, и три, просвистели коварные удары монстра, каждый не достал до верткой девушки менее чем дюйм.
Затем Даника вскочила вновь, балансируя на пальцах своих ног. Орог, которого она ударила, отстал от своего спутника во время погони, и Даника увидела выход.
Первый орог выбросил свой меч прямо в нее. Прежде чем оружие могло достать ее, Даника бросилась вниз, почти сев на землю, затем резко бросилась под острым углом на своего противника, пальцы ее правой руки плотно сжались между собой. Ее левая рука вылетела вперед, отбросив меч орога в сторону, оставив чудовище беззащитным. Ее смертоносная правая рука, туго сжатая пред ее грудью, ударила в открывшуюся брешь, открытая ладонь врезалась в солнечное сплетение орога со всей силой, какую девушка только могла вложить в это.
Зверь подлетел на два фута над землей и приземлился снова на ноги, бездыханный, затем пал замертво.
Оставшийся орог, продвигаясь к девушке, оглядел своего упавшего спутника с изумлением, и неожиданно сменил направление, с воем и криками ринувшись прочь к деревьям.
Даника начала преследование, но вдруг с удивлением упала на колени, когда что-то просвистело мимо нее, всего в нескольких шагах в стороне. Она поняла, когда стрела ударила орога в спину и взорвалась, швырнув тварь ничком на землю. Он прохрипел один раз, пытаясь вернуть потерянное дыхание, и лег очень смирно.
Даника обернулась и увидела Кеддерли, его арбалет, забранный у отключившейся волшебницы, надежно лежал в его руках. Стоящий над Дориген, с суровым и яростным лицом, он казался Данике почти страшным.
Даника догадалась, что за чувства ранили бедного Кеддерли; она понимала чувство вины и смущения, доведшее его до этой точки. Но теперь было не время для слабости. – Добей ее, – холодно приказала Даника. Она быстро огляделась, чтобы убедиться, что врагов больше нет вокруг, затем побежала за уходящими деревьями, туда, где начиналась великая битва.
Кеддерли посмотрел вниз на бездвижную чародейку, в отвращении от того, что он должен был сделать.
Возглавляя процессию из Сильдрих Трей, Эльберет полагал сжать свои силы в клин, и пробив вражеские ряды, воссоединиться со своими родичами. Но как только эльфийский принц вышел на поле боя, он увидел глупость своих планов.
Здесь не было рядов, чтобы пробивать, и ни одной серьезной группы, чтобы присоединиться. Хаос царил в Шильмисте в тот день, вокруг метались эльфы и гоблиноиды, исполинские деревья и великаны.
– Хорошей драки, эльф! – были последние слова, что Эльберет услышал от Ивана, выскочившего из-за деревьев вместе с Пикелом, прежде чем принц эльфов бросился в сторону и напал на багбэра, двигавшегося вдоль кустов ежевики.
Пока Эльберет приканчивал тварь, деревья прошли мимо и рассеялись, многие пошли к огням на севере или на крики битвы на востоке, а гномов нигде не было видно. Слишком занятый чтобы искать их, Эльберет протрубил в рог, надеясь что на его зов вскоре ответят.
Теммериса появился в считанные секунды, летя как ветер, Шейли крепко держалась за поводья жеребца. Конь растоптал одного гоблина, и перескочил еще через нескольких, которые ползли в чаще.
– Деревья! – закричала Шейли, задыхаясь он надежды и изумления. Она оглянулась через плечо на дуб, который крушил дружину чудовищ. – Шильмиста пробудилась к жизни!
Шейли выскочила из седла. – Возьми Теммерису, – сказала она быстро Эльберету.
– Конь в хороших руках, – ответил Эльберет, отталкивая поводья. – Я звал только чтобы убедиться, что Теммериса и его всадница еще поблизости.
– Возьми его! – просила Шейли эльфийского принца. – Найди своего отца. Я слышала что он дерется с Рагнором, и если это правда, ему понадобится его сын!
Эльберета больше не нужно было уговаривать. Он схватил поводья и вскочил в седло. – Где они? – закричал он.
– В буковой роще! – ответила Шейли. Она попыталась предупредить Эльберета насчет охраны багбэров, но остановилась, обнаружив что принц эльфов уже улетел прочь на своем могучем скакуне, и уже слишком далеко чтобы услышать ее.
Эльберет мчался сквозь лес. Он видел дюжины маленьких схваток, где его меч мог бы пригодиться, но у него не было времени. Галладель бьется с Рагнором! Эта мысль застряла у Эльберета в глотке, колола его сердце как острая игла. Он вспомнил свою собственную болезненную схватку с могучим огриллоном, схватку, которую он должен был проиграть. А Эльберет был сильнее в игре мечей, чем Галладель.
Эльберет нырнул под низкой веткой и бросил Теммерису в крутой поворот сквозь узкий проход между двух кленов, затем заставил коня совершить длинный прыжок над зарослями ежевики. Он чувствовал как пена струится по мускулистой шее Теммерисы, слышал как легкие гордого жеребца пытаются втянуть достаточно воздуха для такого напряжения.
Еще прыжок, еще поворот, затем резкий разгон, и Теммериса, будто понимая задачу, скакал изо всех сил, чувствуя волнение своего любимого хозяина.
Эльберет заметил великана краем своего глаза, увидел, как падает огромный валун. Он ударил в бока Теммерисы, поворачивая коня в сторону, но недостаточно, чтобы избежать опасности. Белый жеребец споткнулся от силы удара, но сразу упрямо вскочил, и продолжил свой путь.
– Мы отплатим этому зверю, – пообещал Эльберет, похлопывая по шее своего верного коня. Теммериса всхрапнул, пригнул свою огромную голову, и бросился вскачь.
Иван и Пикел изо всех сил старались держаться поближе к шагающим деревьям. Но каждый орк или гоблин, которого гномы зарубали, замедлял их, в то время как деревья шли напролом, обращая перепуганных чудовищ в бегство на своем пути.
Гномы слышали радостные крики эльфов отовсюду, хотя заметили немногих из народа Эльберета. Они об этом и не думали; близнецов намного больше интересовало искать врагов, чем находить союзников, которых, как они считали, им не особо надо.
И вот деревья оказались далеко впереди них, рассеявшись по ходу своего могучего марша, и Болдершолдеры остались одни.