Он делает паузу, но я не подтверждаю эти мысли. Не сейчас. Но он прав. Ощущение от этого было таким захватывающим. Я тоже начала жаждать этого.
Он продолжает.
— Когда я приехал сюда, у меня был перерыв в работе. Думаю, можно сказать, что я управляю своим собственным графиком. Но один парень, с которым я работал на предыдущей работе, обратился ко мне и потребовал, чтобы я вернулся с перерыва пораньше. Я был ему нужен для чего-то, над чем он работал. Я действительно чувствовал, что у меня не было выбора. Он дал мне неделю, чтобы вернуться в город, и как только я увидел детали работы, я понял, что меня не будет минимум десять дней, максимум четырнадцать. Это были сжатые сроки, и это нужно было сделать к определенному времени и дню. Так что да, после того, как я приехал сюда, я знал, что мне всегда придется оставить тебя, голубка. Но только на неделю или две. Я всегда собирался вернуться.
Он принимает момент, затем продолжает объяснять.
— Я знал, что если бы я сказал тебе заранее, что мне нужно уйти, ты бы, возможно, оттолкнула меня. Или задавала больше вопросов, чем я мог ответить. Попрощаться лично никогда не было возможным. Я знал, что если бы я это сделал, я бы не смог уйти в тот день. На мой взгляд, эта записка была единственным выходом. Оглядываясь назад, я должен был сказать тебе, но мне нужно, чтобы ты была в безопасности.
— Ты говоришь, что я тебе нужна в безопасности, хочешь, чтобы я была в безопасности. Что это вообще значит, Картер? Почему я не буду в безопасности? — я огрызаюсь на него. Для меня это не имеет смысла.
— Я делаю сомнительные вещи ради плохих людей, голубка, — его лицо меняется, он кажется обеспокоенным, когда признается мне в этом.
— Картер, еще. Мне нужно нечто большее, — потому что так и есть. Для меня это пока не имеет особого смысла.
— Я помогаю плохим людям избежать наказания за плохие вещи. Можно сказать, я действительно хорош в ИТ. Перелет здесь, аренда и мотель находятся под вымышленными именами. Если бы кто-нибудь узнал, кто я на самом деле, он смог бы выследить тебя через меня. Ты в их мире моя слабость. Они использовали бы эту слабость против меня, чтобы получить то, что хотели. Я не могу этого иметь. Никогда. Мне нужно, чтобы ты всегда была в безопасности. Я никогда не мог рисковать тобой.
Он останавливается, позволяя мне переварить эту бомбу. Дерьмо. Я никогда этого не ожидала.
Если это правда, то в этом есть смысл. Я встаю и начинаю ходить. Мой разум начинает мчаться.
— Так вот как ты меня тогда нашел. Использовал компьютер или что-то еще? Увидев мой профиль в Snapgram?
— Да. Я знаю все: от того, где ты родилась, до того, как ты унаследовала этот коттедж от деда, когда он умер. По сути, он вырастил тебя после смерти твоих родителей. Он вырастил из тебя невероятно сильного человека, которого я буду защищать.
— Оставьте его в стороне. Он не имеет к этому никакого отношения. Как ты смеешь так вторгаться в мою личную жизнь? Что дает тебе право! — я огрызаюсь на него.
Это невероятно, но так ли это? По сути, он преследовал меня, преследовал меня по лесу и играл со мной в свои глупые интеллектуальные игры. Чёрт. Я чувствую себя такой растерянной.
— Мне очень жаль, ты права. У меня нет этого права. Я больше не буду его вспоминать. Это было неправильно. Я не хочу потерять тебя, голубка. Ты мне нужна. Пожалуйста, — кажется он побежденным.
— Я даже не знаю твоей фамилии, Картер. Ты рассказал мне всю эту чушь, а я до сих пор не знаю, кто ты! — все еще хожу, все еще пытаюсь понять, во что превратилась моя жизнь.
— Рейн. Картер Рейн. Нет второго имени. Я из Чикаго, мне тридцать четыре года. Я потерял связь со своими родителями, когда вошел в хакерский мир. Я не мог позволить им оказаться в опасности. Они невероятные люди, и мне просто нужно было защитить их тоже. Никаких братьев и сестер. Никаких серьезных отношений, только случайные связи, никогда не у меня дома и никогда не использую свое настоящее имя. Я играл осторожно и использовал поддельные личности всю свою взрослую жизнь. Не хочу рисковать другими из-за того, что делаю.
Я огрызаюсь: — Тогда зачем рисковать моей? Я не просила об этом. Я этого не хотела, так почему же моей, Картер?