— Она просто хочет закончить начатое и отомстить всем тем, кто желал ей зла, — довольно спокойно ответил Слава, подступая ближе к своему бывшему приятелю.
— Какого зла?! Ты дурак совсем, что ли?! Я ничего от неё не хотел! Просто поразвлечься!
— Ты хотел скинуть её с маяка, глянуть, как её размажет по всей округе. Разве нет? — злорадно напомнил Слава, оказавшись практически вплотную к Сене. — Не очень-то безобидное развлечение!
Потное красное лицо толстяка надулось ещё больше, а Слава подступил уже так близко, что при желании мог рассмотреть отсутствие даже какого-либо намёка на раскаяние на дне зрачков Сени.
— Так, может, пора уже, наконец, на собственной шкуре прочувствовать, каково это — быть лишь чьей-то забавой? А?
Ни минуты не колеблясь, Слава со всей силы толкнул своего бывшего приятеля в грудь. Охнув и покачнувшись, Сеня повалился спиной на ржавый поручень, окружавший смотровую площадку. Под его тяжеловесной фигурой металл натужно скрипнул, погнулся и разломился на куски, не выдержав подобной нагрузки.
Сеня, как в замедленной съёмке, взмахнул руками и плавно полетел вниз. На его изумлённом лице был чёрной кляксой распахнут рот, из которого вырвался лишь один короткий и визгливый вскрик, оборвавшийся почти мгновенно, — когда плотное тело разбилось о камни у самого подножия маяка.
Слава ещё долго стоял на краю. Ветер трепал его длинные волосы, и он с чувством какого-то неясного удовлетворения вглядывался в расползавшееся по волнорезу кровавое пятно. Там, внизу, в тени маяка, лежали останки его упрямого, избалованного властью друга, который, кажется, на самом деле никогда ему другом и не был. Этот человек и вовсе одним своим существованием запятнал понятие «дружбы», как только мог.
От этих мыслей Славе к горлу впервые невольно подступила тошнота, и он развернулся, встречаясь взглядом с мутными глазами морского чудовища, послушно прятавшегося в тени.
— Теперь мы оба отомщены.
С трупами пришлось повозиться ещё несколько часов: следовало раздобыть гребную лодку подходящего размера, перетаскать в неё все тела и хоть как-то смыть кровь. Слава решил, что куда проще будет рассказать обеспокоенным родителям и въедливым следователям, что друзей унесло в море во время купания, чем пытаться доказать факт существования кровожадного морского чудовища.
Всё это время тварь, обессиленная и голодная, молча лежала на полотенце на первом этаже и провожала каждое движение Славы своим долгим внимательным взглядом. Так в этом полотенце мальчик и перенёс её в лодку, когда у него всё было готово.
Грёб он с усердием, налегая на вёсла, но лодка плыла всё равно медленно. Слабые волны лизали борта, брызги падали на измождённое лицо Славы, а солнце неотвратимо нагревало голову. Лишь когда берег и полосатый кирпичный маяк стали почти не видны на горизонте, мальчик начал набивать припасёнными камнями одежду мертвецов и по одному сбрасывать их в воду, стараясь не смотреть на серые лица.
А когда и с этим было покончено, он перевёл свой усталый взгляд на тварь, выглядывавшую из полотенца. Она будто понимала, что теперь им предстояло навсегда расстаться.
— Плыви.
Слава легко подтолкнул её, и серо-коричневая фигура морского чудовища соскользнула вниз, сразу же исчезнув под водой. Ни на что особенно не надеясь, Слава всё же перегнулся через борт и помахал рукой вслед твари. Но почти сразу же изумлённо замер, а его кисть так и зависла в воздухе.
Внизу, в толще иссиня-чёрной воды, навстречу своему сородичу плыли десятки или даже сотни таких же тварей. Они поднимались откуда-то со дна, выныривали из водорослей и со стороны рифов. Едва плотная стая окружила собрата, поглотив его, как неудержимая приливная волна, чудовища единой процессией двинулись вглубь, в черноту моря, туда, где толща солёных вод скрывала ещё и не такие тайны.