Тесса не успела возразить – Кастора сорвался с места и побежал вдоль ограды. Его фигура то исчезала в тени, то снова обрисовывалась в свете очередного фонаря. Тесса помешкала, словно надеялась, что Кастора вернется и пойдет с ней. Поняв, что этого не случится, она собралась с духом. Она сможет. Она много раз бывала в Оссе. Там всегда можно слиться с толпой. А сейчас ей нужно выбраться из Грента во время иностранного вторжения, всего-навсего.
Подумаешь.
Обогнув конюшню сзади, Тесса остановилась, чтобы еще раз перевести дух. Она положила на землю пергаментные листы, расправила их и свернула в тугой свиток, который засунула за голенище. Убедившись, что снаружи его не видно, она подкралась к двери конюшни.
– Аксио! – прошипела она в темноту. – Аксио, лошади оседланы?
Ответа не было. Тесса ругнулась про себя, не уверенная, что сможет в темноте оседлать лошадь. Секундная заминка едва не стоила ей свободы – откуда-то слева вдруг раздался приказ:
– Стой, девчонка! Руки вверх, не двигаться.
Тесса обернулась, и по ее спине пробежала дрожь: мужчина средних лет в плохо сидящем грентском мундире держал на уровне груди мушкет с примкнутым штыком. Все выглядело так, точно он был готов без колебаний пустить оружие в ход. Слова он произносил с оссанским выговором.
Тесса мучительно размышляла о том, как быть дальше, но тут из предутренней тьмы вдруг вынырнуло нечто и кинулось солдату в лицо. Крича и ругаясь, солдат все же отбился от Эхи. Сокол упал на землю, дважды подскочил, взлетел с третьего раза и тут же исчез из поля зрения Тессы. Но солдат поднял мушкет, прицелился и выстрелил.
За грохотом выстрела последовал вскрик, полный мучительной боли. Сердце Тессы забилось где-то в горле, дыхание перехватило, страх за свою жизнь пропал в волне ярости и горя. Она бросилась бы на этого проклятого солдата, но кто-то схватил ее сзади.
– Уходи! – зашипел ей на ухо Аксио. – Я задержу его, а ты беги!
Не дожидаясь ответа, Аксио поднял тяжелый колун и кинулся на ругавшегося солдата. Тесса понеслась со всех ног, размазывая по лицу слезы. Миновав конюшни, она выскочила на задний двор, отперла служебную дверку в ограде завода и выскользнула наружу. Еще пара мгновений, и она уже бежала во всю прыть по тропинке, которая вела в лес за стекольным заводом. Путь ей освещало яркое зарево над тем зданием, где раньше был кабинет Касторы.
Измученная, потрясенная, донельзя возбужденная, Тесса отгоняла от себя чувство вины за то, что оставила Аксио наедине с тем солдатом. Перед ней стояла задача: выбраться из Грента, попасть в Оссу и там, во вражеском доме, встретиться с мастером Касторой.
4
Киззи Ворсьен, страж порядка из гильдии Ворсьенов, стояла на крыльце дома и наблюдала за гуляками и уличными артистами, которые принимали участие в празднике солнцестояния на окраине оссанского предместья Касл-Хилл. Был десятый час, и сквозь шум уличной ярмарки то и дело пробивался звук далеких пушечных залпов.
Киззи подумала: сколько людей знают, что разразилась война – можно сказать, прямо у них на пороге? Конечно, об этом уже напечатали во всех газетах. Иностранный легион вторгся в Грент менее шести часов назад, чтобы отомстить за смерть Адрианы Граппо. Но прочитать статью в газете еще не значит понять, что происходит. Как известно, все плохое случается только с другими. Праздник не прекратится, пока пушечные ядра не начнут сносить жилые дома, а может, даже и тогда.
Ее внимание привлекла одна уличная артистка, пожилая женщина в ярком костюме менестреля, с потрепанным футляром для скрипки на плече. Похоже, ее знали в этих краях: вокруг женщины собралась небольшая толпа, и теперь она обходила зрителей, потряхивая банкой для денег, где звенели монеты и шелестели банкноты, перебрасываясь с людьми словами и шутками. Когда их щедрость иссякла, женщина вышла на середину улицы и поставила футляр на землю. Открыв его, она вынула скрипку, положила ее на плечо, склонила голову набок и нахмурилась, настраивая инструмент. Ее лицо выражало разные стадии разочарования, пока не стало совсем комичным. Тогда она подмигнула парнишке из первого ряда. Киззи невольно фыркнула от смеха. Она и не ожидала, что будет так заинтригована незамысловатыми действиями уличной музыкантши, и с растущим изумлением наблюдала за тем, как та все настраивала и настраивала скрипку.
По шее пошли мурашки, спустившись затем по руке к кончикам пальцев; именно такое ощущение она испытывала, когда рядом с ней начинал творить колдовство гласдансер. Киззи внимательно пригляделась к музыкантше, и тут из футляра, стоявшего у ног женщины, на мостовую что-то выпрыгнуло.