– Что ставишь? – спросил ее Демир.
– Наличные. Сумму назови сам.
– Ну, это уже скучно. Давай поспорим на собственность. Вот у меня есть новая лесопилка, куплена буквально на днях. И ты поставь что-нибудь в таком роде.
Демир произнес это с видимой небрежностью, хотя на самом деле каждая его интонация была тщательно выверена и подчинена одной цели: заставить Улину сделать то, что ему нужно. Из ее досье он знал, какими чертами характера она обладает и как можно ею манипулировать.
– Я ставлю шахту в Фортшире, – сказала она.
– Какую?
– Медную.
– Принято. Как подтвердим сделку?
Улина равнодушно отмахнулась, – похоже, ей было не впервой.
– Управляющий и привратники будут свидетелями. И Монтего, конечно.
Завертелся вихрь безмолвных приготовлений. Заплатили управляющему ареной, вызвали нового рефери, привратники расчистили большую площадку прямо у ринга, чтобы Демир с Улиной могли наблюдать за происходящим с лучших мест. Объявили дополнительный поединок, и Демир услышал, как возликовала толпа. Люди, которые провели на ногах весь день, забыли об усталости и бурно радовались тому, что снова увидят Малыша Монтего на ринге.
Пока Демир наставлял Монтего, Улина говорила с Фидори. Демир вынужден был признать, что Монтего выглядит неважно. В одном поясе, с палкой в руках, он казался еще более тучным, чем в одежде; мышцы были дряблыми, живот отвис. Монтего делал наклоны, каждый раз касаясь пальцев ног, а Демир внимательно разглядывал Фидори.
– Ты уверен, – тихо спросил Демир, чьи слова тонули в криках возбужденной толпы, – что сможешь победить?
– Эх, – ответил Монтего.
– Что, черт возьми, это должно означать?
– Вообще-то, он искусный боец, – признал Монтего. – Так что поединок будет знатным.
– Даже если ты проиграешь?
– Даже если я проиграю.
Демир застонал:
– Пожалуйста, только не это! Возможно, у нас не будет другого шанса спасти Тессу.
Монтего не ответил, но подтянулся на висевшем тут же кольце и сделал несколько пробных взмахов палкой. Фидори наблюдал за ним со скептическим видом, Демир тоже. Монтего уже не был тем юным спортсменом, который много лет назад громко заявил о себе на ринге. Он давно вышел на пенсию, и Демир спрашивал себя: не совершает ли он ошибку, вытаскивая его на ринг?
Бойцам вручили по серьге из форджгласа. Монтего с отвращением взглянул на свою, но все-таки сунул ее в ухо, и поединок начался. Противники кружили по арене, точно в медленном танце, изучая друг друга. Ограничений по времени не было, а зрителям, похоже, было все равно, как долго это продлится. Бойцы между тем выжидали. Демир занял место рядом с Улиной и взглянул на управляющего ареной, который держал в руках векселя на шахту и лесопилку, а также пачку наличных, которые ему вручили перед боем.
– Ты действительно думаешь, что Фидори мог бы победить Малыша Монтего, когда тот был в расцвете сил? – спросил Демир Улину.
– Ну… – начала Улина, внимательно наблюдая за тем, как противники обмениваются первыми ударами. – Это вряд ли, если честно. Но сейчас? Ты погляди на Монтего. Он едва не задыхается, стоит ему взмахнуть палкой.
Демир подавил желание защитить друга. Все было не так уж плохо. Но вот Фидори обрушил на Монтего шквал молниеносных ударов, которые тот еле успевал парировать. Чемпион Балкани продолжал атаковать, на плечи и бедра Монтего обрушивались удары, которые тот не успевал отражать.
Малыш выдержал избиение без единого стона и наконец ответил, не так стремительно, но мощно. Фидори заметно пошатнулся, пропустив удар старого чемпиона, однако не упал.
– Ну как, поднимем ставки? – лукаво предложила Улина.
Демир отрицательно помотал головой.
– Два к одному, – добавила она.
Демир поймал ее на слове.
– Что поставишь? – спросил он.
Фидори теперь гонялся за Монтего по рингу. Будь вместо них на ринге кто угодно, бой посчитали бы удачным – всегда интересно наблюдать за тем, как боец, зная, что он уже практически побежден, отказывается признать свое поражение и тянет время, – но для чемпиона мира, пусть даже бывшего, это был комичный и жалкий исход.
– У меня есть шестнадцать процентов акций стекольного завода Айвори-Форест. Это большое предприятие неподалеку от Оссы. Я ставлю их на кон.
– И чем мне на это ответить?
– Чем угодно, на четыреста тысяч.
– Отлично. Ставлю угольную шахту на Стеклянных островах.
Он взглянул на управляющего и его привратников. Те кивнули, подтверждая, что слышали пари.
Монтего споткнулся и тяжело опустился на одно колено. Толпа заорала – одни ликовали, другие не могли сдержать гнева. За Демиром стояли какие-то тетки, буквально заверещавшие: «Вставай, Монтего! Вставай!» Малыш успел выставить дубинку между собой и Фидори, но шквал ударов был таким сокрушительным, что, казалось, он вот-вот выпустит ее из рук.