Это последнее полотно заставило Ярина задуматься. К здешней магии у него был явный талант, и даже того короткого времени, которое он учился у Орейлии, оказалось достаточно, чтобы сделать его на голову выше большинства здешних абитуриентов. Почему бы не зайти с другого входа? В конце концов, в Академию он не поступил, деньги заканчивались, и из ситуации нужно было искать выход. Орейлия рассказывала немало историй про боевых магов Владыческого войска, принесших свет волшебства в отдаленные уголки Сегая на мечах и арбалетных болтах – может быть, это и есть его призвание? Послужит рядовым, потом выбьется в механики, а там, глядишь, и до боевого чародея недалеко… Очередь двигалась неспешно, и у Ярина было достаточно времени для рассуждения в таком ключе, поэтому, когда парень подошел к двери дежурного, он уже вполне мысленно созрел для вступления в ряды Императорской Гвардии.
По ту сторону двери Ярина ожидал дежурный гвардеец Ишек в парадной форме, на лацкане которой болталось два маленьких серебряных меча – аж целый Лейтенант. Ишек очень гордился своей службой – ведь военная жизнь была опасна и трудна, это было делом настоящих мужчин, и за два десятка самоотверженного сидения на кресле в комнате приема новобранцев, лейтенант даже умудрился получить тяжелое боевое ранение в виде развившегося геморроя.
– Ну что, хочешь послужить? – спросил Ишек, без видимых усилий снимая кольцо с пальца Ярина. Не то что бы его в самом деле интересовал ответ – с чего бы ему, лейтенанту, интересоваться мнением сопляков, у которых к тому же все равно не было выбора? – но ведь нужно же было с чего-то начать разговор. Не говорить же соплякам «здравствуйте», в самом деле!
– Ну… почему бы и нет… – ответил Ярин.
Дежурный недоверчиво посмотрел на Ярина, но, убедившись, что тот не шутит, приосанился и торжественно сказал:
– Молодец! Побольше бы таких! Служить Отечеству – это твой священный долг, особенно сейчас, когда международная обстановка повсюду становится все напряженнее и напряженнее. Враг не дремлет! Ты станешь отличным Гвардейцем, сынок, просто отличным! Настоящим мужиком! Как тебя зовут, сколько тебе лет?
– Ярин, двадцать лет, – ответил Ярин, удивленный настолько теплым приемом.
– Хорошо, сейчас, поищем твои бумаги… – дежурный обернулся к стеллажу за его стеной, и начал перебирать свитки, лежавшие в секции «Я».
– А вы уверены, что у вас есть бумаги? Я только неделю как приехал в город, и…
– Не беспокойся, сынок, Империя знает все. Бумаги есть на каждого, сейчас… – Ишек продолжал поиски, которые очень скоро начали казаться Ярину бесперспективными. В могущество Империи верилось легко, а вот в точность и аккуратность – уже с трудом. Шло время, и в двери уже несколько раз появлялась недовольная рожа следующего за Ярином в очереди. В конце концов, Ишек сказал:
– Ладно, иди так. В конце концов, бумажка не главное, главное желание! Вот, возьми, – и гвардеец протянул Ярину пустой холщовый мешок.
– А это мне зачем?
– Увидишь, ладно, давай, не задерживай, – и жестом указал на вторую дверь, ведущую в недра Штаба.
Пройдя в приемный зал Штаба, Ярин удивленно заморгал. Изнутри здание совершенно не походил на хранилище оружия, секретов, или тем более государственной казны. Скорее, это можно было принять за публичный дом специфического свойства, или, возможно, баню… Но больше всего – мясной ряд на рынке с разложенными вперемешку на прилавках кусками свинины, баранины и говядины. Зал был набит голыми парнями. На лавках сидели поджарые смуглые гоблины, рыхлые тролли разных оттенков синего и зеленого, один или два вытянутых эльфа, коренастый гном… Некоторые из них заметно нервничали, другие откровенно скучали, а третьи – отходили от ночи традиционно бурных проводов в Императорскую Гвардию. Ярин разделся, сложив одежду в выданный мешок. Он прошел вглубь зала, отыскал свободное место и сел, погрузившись в мысли о становлении гвардейцем и мужиком.
Размышления эти были прерваны резким и болезненным толчком в бок. Повернувшись, Ярин увидел уже знакомую ему по поезду в Назимку рожу Лершика – опухшую, с красными глазами и слегка синюшными губами. Зрелище было неприятным само по себе, но сейчас оно было дополнено еще и отсутствием на гоблине одежды. Какой же странный все-таки у них цвет, – машинально подумал Ярин, – они словно… полиняли? Действительно, кожа Лершика была, пожалуй, даже светлее Яриновой, но сероватый отенок, словно оставшийся после многочисленных стирок, придавал ей нечистый вид. Хорошее настроение Ярина улетучилось.
– Что, козел, и тебя забрали? – Лершик с размаху плюхнулся на лавку рядом с Ярином. – Готовься, сученыш. Окажемся в одном отряде – ты труп.
– Или ты, – раздраженно ответил Ярин.
– Ты, сука, подавишься своими словами, – уверенно ответил гоблин. – Ты из леса что ли вылез? У меня кореш недавно вернулся из гвардии… тебе не жить.
– Да что ты мне сделаешь-то?
– Че дерзкий-то такой? Носки, сука, стирать мне будешь. Мне по Гвардию кореш все рассказывал… Хана тебе. Наш род – сила, кто не с нами – тот под нами!
Ярину уже надоела однообразная брань и угрозы гобленыша. Очевидно, урок в поезде прошел даром. Он поглядел на засранца и мысленно потянулся к той силе, которая выручила его в поезде. Он не чувствовал того кипения эмоций, той струящейся по венам энергии, что были в прошлый раз, но тем не менее, решил попробовать – ведь волшебство рождается от слов, а не от чувств или ощущений. Лед, Удар, и как там дальше?.. По счастью, для того, чтобы напугать Лершика, хватило и первых двух слов.
– Эй, эй, ты че? Опух что ли? – гоблин испуганно отодвинулся от Ярина подальше, – перестань! Сука, сука, ты че, буйный? Тебя в спецчасть отправят, перестань!
Ярин осекся. Он не знал, что такое спецчасть, но название не сулило ничего хорошего. С другой стороны, что вообще может быть хорошего в компании десятка-другого лершиков? Впрочем, главным было не это. Сила не шла к нему. А если бы и пришла… Что-то странное было в ней. Слишком пьяняща, слишком притягательна. Разве может принести хоть какую-то пользу нечто столь приятное? И Феодим говорил о червоточине… Нет уж, хватит с него неприятностей.
– Смирно сиди и бойся, крысеныш, – Ярин решил обойтись без драки. – А то без рук и ног останешься. Будешь всю жизнь слюни пускать, плевать на спецчасть.
Ярин встал с лавки и двинулся прочь. Лершику, может, и хотелось продолжения, но… Этот и вправду может, – подумал он. – Псих. Ничего, попадешься мне еще, мудак…
Ярин огляделся по сторонам в поисках свободного от гоблинов места. Это было нелегко. Гоблины и тролли составляли подавляющее большинство будущих гвардейцев, сидели компаниями, переговаривались и громко ржали после каждой фразы. Ярин устроился на свободное место рядом с сидевшим неподалеку румяным русоволосым парнем, который наблюдал за его разговором с Лершиком с выражением на лице, которое отдаленно напоминало сочувствие.
– Ну как, пообщался со своим будущим сослуживцем? – спросил парень. Да, сочувствие в его голосе и вправду было, однако не в той концентрации, что насмешка и презрение.
– Почему с моим? Может быть, с твоим? – огрызнулся Ярин на случай, если насмешка предназначалась ему.
– Это вряд ли, – хмыкнул парень, – у меня красная нележка правой ноги. Очень тяжелое заболевание, знаешь ли.
Ярин посмотрел на ноги призывника. Толстая, чуть заплывшая жиром левая нога выглядела совершенно здоровой, и ничем не отличалась от правой.
– Не туда ты смотришь. Сюда смотри, – потряс он бумажным свитком толщиной с собственную ногу, на котором Ярин успел прочитать заголовок «История болезни Нимира из Назимки», – здесь все написано. Лучший городской лекарь писал, не сомневайся. Закадычный друг моего папаши, так-то!