Или, правильнее спросить, кого?..
Артефакта-ключа не существует.
Ключ – это я.
Просто потому, что я его сын.
Дошаркал до стоявшей обнявшись парочки Санни-Анастасия.
Княжна отшатнулась назад, но осталась стоять на месте, удерживаемая крепкой рукой. Надеюсь, ее испугал не вид моей харизматичной опухшей рожи.
Или пан, или пропал!
Вопреки всем договоренностям я встал ровно напротив побратима, глядя ему глаза в глаза.
– По традиции, в первый раз император примеряет регалии в присутствии всех Романовых, подтверждая свое право внутри семьи. Романова Анастасия! – повернулся к затихшей княжне, кивком обозначая приветствие, – Романов Петр это я, если вы еще не знаете! – громко объявил в акустике помещения.
«Ключа не существует!» – шевельнулись губы Санни, а глаза косили на замершую в его руках единственную оставшуюся законную наследницу регалий.
«Я тебя обманул!» – также беззвучно прошамкал я.
Скипетр вместо предполагаемой маленькой ранки нехило пропорол ему ладонь, заливая кровью будущего правителя рунные цепи державных символов.
Кровью венценосца.
Внучатого племянника Павла Второго.
Такого же, как и я.
Умник на славу поработал, собрав мне все сплетни и слухи о роде Солнцевых за последние сто лет. Это не мать Георгия и Надежды когда-то приглянулась императору, не было у них связи. Павел Второй нежно относился к моей матери, как к племяннице – дочери его непризнанного брата. Таким же племянником являлся ему Георгий Михайлович, карьере которого он незримо поспособствовал. А потом оставил в забытье, прикрывая собственного сына. И эта тайна умерла с их смертью.
Я сжег тот отчет.
Я даже подумывал дать заказ на Умника, но он сам подставился, сгинув где-то в период междуцарствия.
Я никогда не скажу Санни о том, что вынуждаю его жениться на его троюродной сестре, надеюсь, их родство не станет препятствием к здоровым детям, ведь магия исправляет многие недостатки. А уж у двух венценосцев не может родиться дефектный ребенок. Разве что намекну, что пару ему/им стоит подобрать из максимально далеких родов.
И я никогда не буду жалеть, что кровь Романовых, разбавленная почти не-магом Петром Исаевичем, не даст мне напялить эту корону на свою голову – ведь надеть ее может только венценосец, а я им никогда не стану.
Я не правнук какого-то императора Романова!
Я сын Романова – величайшего артефактора, которого собираюсь превзойти!
Я Петр Петрович Романов – делатель королей!
Санни слегка наклонил голову, подставляя ее под ответившую на его кровь синим светом корону.
Еле заметным жестом взвесил в ладони державу.
Принял скипетр.
Прервавшаяся активация началась по-новой, а я опустился перед ним на колено:
– Да здравствует император Василий Первый!
– Да здравствует!!! – откликнулись казаки, повторяя мое движение.
Наверное, нам не стоило так расслабляться или наоборот – напрягаться, ловя каждый вздох новоиспеченного монарха. Это я знал, что все закончится хорошо, и участь предыдущего владельца регалий, процарствовавшего считанные минуты, Санни не грозит. При отключенной отцовской защите регалии превращалась в пресловутый «артефакт древних» – очень грубую поделку, определяющую самого сильного среди носителей крови Романовых в зале. А самым сильным венценосцем в стране, да и в мире, пожалуй, являлся мой теперь уже августейший кузен-побратим.
Но занятые пристальным наблюдением за Санни казаки умудрились поздно среагировать на распахнутые двери.
– Долой самодержавье!
И по грязному паркету в центр зала прокатился очень знакомый чемодан.
Радости воссоединения с потерей мешал разгорающийся накопитель внутри.
«Шесть»
– Бомба! – Есаул в дырявых штанах, надо отдать ему должное, среагировал первым, отпинывая чемодан в подальше от императора и пуская очередь выстрелов вслед обладательнице неприлично знакомого звонкого голоса.
«Пять»
Это он, конечно, правильно среагировал, вот только расстояние не поможет. Попробовал притянуть к себе потоки и свернуть из них лезвие – вдруг вот именно сейчас я попаду в самое яблочко? Ожидаемо ничего не получилось – у дворца появился хозяин!
«Четыре»
Взглядом нашарил «пустотник», все еще валяющийся рядом с Машкой. Коронованный Санни опять повалил Анастасию на пол, прикрывая собственным телом.
«Три»
Рванул за бляхой, но забыл о не до конца распутанных веревках на ногах, поскользнулся на натертом паркете и упал, снова разбивая нос.