Внезапный шорох множества ног по мраморному полу прервал раздумья Хорама. Зал начали наполнять гости – члены высшего звена Лиги Современности. Они были одеты как подобает в широкие черные балахоны и черные матерчатые тапочки. Стульев, кроме трона председателя, в зале не было – все уже привычно должны были стоять во время всего собрания.
– Председатель! – раздался крик из первых рядов, – У нас есть какие-то конкретные цели для сегодняшнего собрания?
Подобное обращение не было принято на собраниях Лиги для всех её звеньев, но последние дни напряжение превысило критическую отметку и среди членов высшего звена появились недовольные, готовые открыто выражать свою точку зрения
– Нет. Нет ничего конкретней жизни и смерти, все остальное мрачная пустота, не имеющая очертаний. Но нам дается всего один шанс самим нарисовать грани этой пустоты, поэтому мы здесь снова собрались. У нас появились новые дынные по бунтарям, – ответил торжественным голосом председатель. – Сегодня стало известно, что один из лидеров сопротивления, возможно, проник в зону спокойствия и благополучия, и теперь находится среди нас, – ещё более торжественно, расстановкой продолжил он.
В зале начался шум, все принялись жарко обсуждать столь обескураживающие новости. Никто и не мог представить, что лидеры сопротивления могут решиться на столь отчаянный шаг. Но эта новость давала надежду на поимку опасного преступника.
– И кто же это? – послышалось из другого конца зала, – Или может быть что? – донеслось из другого конца.
– Нет, это конкретная личность. И у нас есть все его полные данные. Это один из руководителей сопротивления, но кем он является в ихней иерархии мне утверждать сложно, потому что я не являюсь членом той организации, – с едва уловимой улыбкой сказал председатель.
Глава 1.8
Маршал продолжал свои действия в пустыне, которые прошлые поколения вряд ли могли бы назвать боевыми. Он ни в кого не стрелял и даже не вставлял палки в колеса системе, но он пытался жить своей свободной жизнью так, как ему нравится и так, как велят его жизненные устремления. Это многим не нравилось. Ему приходилось вертеться как ужу на сковороде, чтобы просто жить, а не пытаться встроиться в механизм. Он продолжал строить свои подземные лабиринты, которые расширились до восточного побережья Африки, а некоторые ветки доходили до самой южной оконечности континента, где выглядывали прямо в океан, как норы огромных кротов, влезших поглядеть на океан. Старинные уставшие и повидавшие много разных строек машины продолжали с оглушительным гулом врезаться в земную твердь, чтобы пробиться новый и новый туннель к точке, указанной свыше. Кто указывал току узнать было невозможно – это было распределенное решение, оно принималось в виде закрытой инструкции, которая тут же поступала в память клокочущего подземного монстра. Весь измельченный и переработанный грунт вывозился автоматическими поездами, которые сновали по шатким рельсам с узкой колеёй. Узкая колея расходилась от основного пути в разные стороны, уводя мини поезда в неизвестном направлении. Но каждые пятнадцать минут они снова и снова выныривали из своих нор, чтобы забрать новую порцию переработанного грунта и похоронить его в неизвестном никому месте.
иногда работы внезапно прекращались то в одном месте, то в другом. Поступал сигнал из системы управления и все разом останавливалось, гас свет кроме тусклого аварийного, наступала тишина, лишь иногда прерываемая щелчками уставших деталей механизмов. Эти звуки походили на сигналы невиданных подземных насекомых, которые переговариваются между собой, что вступить в новую для них эпоху и отправиться в новый, лучший мир.
В один таких перерывов над местом большого скопления подземной техники медленно барражировал беспилотный аппарат с большими белыми крыльями, которые делали его схожим с огромной чайкой, которая летает где-то высоко, высоко. Однако, аппарат находился на небольшой высоте и постоянно сканировал землю для выяснения происходящего в её недрах. Все это время техника была выключена и обездвижена. Но беспилотник продолжал кружить на одном месте уже несколько часов, как-будто его батареи были вечными. Но его полет внезапно прервался, когда песок расступился и из раздвинутых створок большого квадратного люка выглянуло дуло. Пушка с глухим звуков выплюнула вспышку света в виде облачка в сторону беспилотника и на мгновенье тот перестал работать, накренился, и бесшумно пошел прямо вниз. Он врезался с большой скоростью вертикально в одну из дюн, белые крылья сложились, а хвост повис бесформенным куском пластика.