Задания поступали на рабочую систему Камиллы в незашифрованном виде и прямо на ходу можно было прочесть часть информации, чтобы начать действовать. Работа была не самой сложной – приходилось складывать различные фразы, картинки, звуки и видео в единое целое, используя свою интеллект и интуицию. Все эти разрозненные материалы набирались случайным образом с мест работы разнообразной интеллектуальной техники, чтобы помочь обучению их необходимым функциям. Для этого требовалось только продолжиться остановленные действия, складывая причудливую мозаику в единое целое. Часто это была не работа, а развлечение: перед ней маячили проекции обрезков единичных мыслей, которые просто висели в воздухе как живые и требовали найти им недостающую часть, после правильного добавления которой они оживали и забавно испарялись, как пшик. Но бывало, что мозг сопротивлялся странным запросам и впадал в ступор не на один час, не позволяя решить не только странное задание, но и все последующие, гораздо более простые. В такие мгновенья Камилла старалась расслабиться и с помощью специальной методики , которой их обучали на подготовительном курсе, очистить мысли от тревожных ожиданий.
Получив задание Камилла решила не спешить домой и погулять по сити, пройдя через парочку парков с прудами и высокими деревьями, которые стояли здесь ещё с тех времен, когда мир был совсем другим. Она задумчиво оглядывала отражение зеленых великанов в воде, прогоняя ненужные мысли. Её очень хотелось почувствовать прикосновение своего близкого друга Садека, услышать его настоящий голос, а не дребезжание из динамиков, порожденное флуктуациями космических волн, долетающих неизвестно откуда. Её опять охватила тоска и грусть. Она застыла у пруда и, наконец, под шум листвы услышала свое собственное ровное дыхание, после чего поняла, что смогла взять под контроль свой разум и готова к новым свершениям.
Через два квартала неторопливой прогулки и вот она уже дома ожидает очередного сеанса связи с Садеком, с его спутником, где он застрял на долгое время. Опять это силуэту будут говорить дребезжащим от помех и сжатий голосом. Он включила передатчик, нажав на цуге нужный набор кнопок, села в кресло и стала ожидать сигнала.
Через пару минут посреди комнаты появилось стандартное приветствие и призыв ожидания трансляции. Наконец, замаячила фигура Садека.
– Привет, дорогая Камилла! – сказал он, мерно покачиваясь в воздухе.
– Неплохо. Ка ты? Сегодня гуляла по парку. Думала о нас. У нас во всю цветут кувшинки и тепло. Ваша погода меня не радует, – с улыбкой начала Камилла.
– Не представляю что творится снаружи лагеря, но видимо, ничего хорошего, раз даже самые любопытные не смотрят трансляцию. Вчера был на совещании с боссами – было очень интересно и познавательно, – отвечал Садек и в этот момент поднял руку и дотронулся до своей шеи. Это движение было похоже на реакцию на небольшой зуд или боль, но для Камиллы это был условный знак – она рванула к ящику комода, достала оттуда некий прибор и нажала на нем несколько клавиш. Её цуг был настроен таким образом, что передача шла с задержками и шумоподавлением, из-за чего такие движения на принимающей стороне не были заметны. Она посмотрела себе под ноги и увидела на полу, прямо между виртуальным Садеком и ею наборы символов.
– Расскажи ещё что-нибудь, – снова заговорил Садек, – Как твое самочувствие?
– Последнее время мне плохо спится, а сегодня всю ночь виделись какие-то кошмары. И цуг по-моему барахлит, – с этими словами она провела ладонью над местом с пришедшими со спутника Юпитера символами и зафиксировала их на своем карманном коммуникаторе.
– Это нехорошо. Мне бы так хотелось тебя обнять. Но мне ещё предстоит столько сделать здесь. А потом ещё долгий полет обратно.
– Да. Я тоже по тебе так скучаю. Но ничего, мы ещё успеем насладиться настоящим общением, а не этой виртуальной игрушкой, – и она засмеялась, так же приложив руку к шее, дав условный знак.
– Ну, ладно, мне уже пора на работу. Буду готовиться. До скорого, дорогая.
– До свидания, Садек милый.
На этот короткий сеанс прервался. Объясню они общались гораздо больше, но иногда просто нечего было сказать кроме обычных дежурных фраз, а молчать на таком сеансе было не очень удобно, ведь организация прямой связи с Земли до такого далеко объекта было чрезвычайно затратных и сложным делом. К тому же в лагере приходилось тратить огромное количество дорогой энергии, которая была ограничена в условиях отрыва от снабжения.