– Добрый замок. Практически неприступен! Практически…
Ги удивился его словам:
– Дон Диего, что означает – практически?
Дон Диего засмеялся и ответил:
– Видите ли, дорогой кабальеро де Леви, слово «практически» означает то, что замок построен очень удачно и казался неприступным… для своего времени. Но… это время давно прошло! Наступили иные времена. Сооружения замка давно не обновлялись и… как это назвать… устарели! Да! Устарели. Вот, посмотрите!
Дон Диего указал пальцем на широкие отверстия в стене ворот и надвратных башен, похожие на окна.
– Это, так называемые, «окна лавин». Они предназначены для старого, очень старого, метода обороны. Из них, по специальным желобкам скатывали камни, которые неслись по дорожке, сбивая и калеча нападавшего врага и его тараны…
– Но, мы, дон Диего, не собираемся применять «бараньи головы»! У нас их нет… – критично заметил Ги.
– Верно, дон Ги. «Бараньи головы» убоги и неэффективны. Они не используются уже давно, с тех самых пор, как практически все перешли на подъемные мосты, двойные ворота и опускные решетки! Ну, с решетками понятно, это одна из последних новинок в искусстве обороны замков…
– Значит… замок дряхл и стар? – Понял мысль де Леви.
– Конечно, дон Ги! Дряхл! Но, очень и очень крепок! Будем ломать вон там! – Дон Диего указал рукой на арку ворот замка Терм. – Это, пожалуй, у них самое слабое место будет. Только вот, прицеливаться на таком склоне будет неудобно, но, ничего. Я постараюсь…
– Да. Постарайтесь, дон Диего… – улыбнулся Ги в ответ.
Рыцарь ушел командовать расстановкой персонала требюше и попросил еще людей, чтобы поднять устройство по склону вверх еще с десяток, другой, шагов.
Требюше подняли и закрепили, привалив камнями и вбив колья с наклонной стороны требюше в землю. После этого саперы организовали деревянные высокие изгороди, защищающие их от арбалетных стрел.
Требюше было готово начать свою разрушительную «работу» …
Сила, с которой требюше метало камни в осажденный замок, оказалась избыточной. Первые камни улетели выше ворот, повредив несколько домой и строений замка Терм. Один из камней попал в кузницу, разбив ее в дребезги, и вызвал пожар в соседних с кузницей амбарах и складах. Пожар был потушен, но он успел уничтожить больше половины из оставшегося продовольствия.
Дон Диего уменьшил силу натяжения лотка, метавшего камни. После пятого точного попадания, стена над воротами покрылась трещинами, а левая башня обрушилась в верхушке…
Рыцарь Раймон де Терм с самого начала, когда только увидел требюше, понял – замок обречен. Он еще надеялся на неумелость персонала требюше. Ведь, на таком склоне закрепить и применить требюше мог только опытный сапер…
Это он понял после того, как камни стали точно разбивать его стену над воротами – единственную и самую слабую точку в обороне замка Терм. Оставались, буквально, считанные дни, если не часы. Он вспомнил слова, сказанные рыцарем де Леви, и решил сдаться…
– Мои верные воины! – Произнес речь Раймон де Терм защитникам замка. – Дни замка сочтены! Враг оказался сильнее нас… это обычная война. Сегодня мы, завтра они! Не желая больше подвергать риску ваши жизни и сохранить его для моего наследника Оливье в целости, я принял решение о сдаче замка Терм!
Катары молча слушали своего хозяина. Они были внешне спокойны и полны смирения. Смерти они не опасались, так как решили принять «консоламентум» – акт прощения и примирения, производимого только в преддверии смерти катара…
Дон Диего де Астрарлак уже закончил приготовления для очередного бросок камня из своего требюше.
Послышался звук трубы из замка.
Дон Диего остановил приготовления к выстрелу и посмотрел на замок.
Над его уцелевшей надвратной башней взвился белый флаг. Он послал воина к Ги де Леви, чтобы доложить ему.
Но Ги уже подъезжал к требюше со своими рыцарями…
Ворота замка открылись, и из них вышел мессир рыцарь Раймон де Терм. Он шел с непокрытой седой головой. В своих руках он нес подушку из красного бархата, на которой лежал его меч и символические ключи от замка Терм.
Катары сдались…
Ги принял почетную капитуляцию от Раймона де Терм, впустил в замок монахов-инквизиторов и оставил в нем надежный гарнизон. Де Леви тепло попрощался с доном Диего де Астрарлак и его воинами, укатившими требюше, и засобирался в Каркассон.
Единственное, что он себе смог позволить, это подойти и просто попрощаться с старым Раймоном де Терм.
– Дон Раймон, для меня было честью сражаться против Вас лично и осаждать Вашу твердюню.
Старый рыцарь, который уже знал, что его ождает, с достоинством поклонился крестоносцу.
– Для меня было честью засвилетельствовать перед всеми, что вы, дон Ги, проявили истинное благородство и не запятнали свое имя каким-либо неподобающим поступком. – Катар перевел взгляд на кучи хвороста и столбы, врываемые в землю неподалеку от замка. – Как я понимаю, вы не останетесь здесь более…
– Вы совершенно правы, дон Раймон, это не входит в перечень моих любимых видов времяпрепровождения.
– Могу я попросить Вас, дон Ги, об одной маленькой и крайне деликатной просьбе? – Старик с надеждой заглянул в глаза ему.
– Располагайте мною, как вам заблагорассудится, ведь вы человек, несомненно, благородный и ваша просьбе не запятнает меня чем-то неподобающим.
– Просто передайте моему сыну, что отец любил его и не опозорил фамилию предков.
– Это высочайшая честь для меня, дон Раймон. Вы можете полностью положиться на меня. Вас не станут подвергать унизительной казни. Вы будете содержаться с почетом и подобающим обеспечением в одной из башен замка, некогда принадлежавшего Вам.
Позднее, по возвращению в Нарбонн, Ги отправит гонца к королю Арагона с известием о взятии замка Терм. Там маршал отдельно укажет на героическое и благородное поведение его защитника, дона Раймона де Терм.
А пока он больше не хотел задерживаться и не горел желанием присутствовать на «аутодафе» – деле веры, оканчивающейся, как правило, кострами…
Отряд де Леви уже отъехал от замка Терм. Смеркалось. Вдруг, один из рыцарей тронул Ги за рукав его кольчуги. Ги повернул голову к рыцарю:
– Мессир Ги, посмотрите! – Рыцарь указал на зарево, появившееся из-за стен замка Терм.
– Аутодафе… – ответил Ги и пришпорил своего коня…
Крестоносцы провели зиму в Каркассоне и Нарбонне, где были их основные базы. Только малая часть ключевых замков была захвачена и охранялась гарнизонами рыцарей, верных Симону де Монфор и «делу Креста». Наступил новый, 1211 год…
Рыцарь Раймон де Терм умер в башне замка Терм после двух лет заточения, но не от голода, а от старости.
Его сын, Оливье де Терм, родившийся в 1195 году после свадьбы его отца с Эрмессиндой де Курсавин, несколько раз вступал в союзы с мятежниками, пока не одумался.
Позднее он участвовал во всех крестовых походах короля Людовика Святого, который возвратил ему все поместья и замки, даже дал больше, чем владел его отец.
Но, замок Терм не был возвращен. Одна из ключевых крепостей юга Франции, наряду с Каркассоном и Тулузой, замок Терм «закрыл» юг от Арагона.
Оливье де Терм был храбр и верен королю Франции. Он спас самого Жана де Жуанвиль, когда тот чуть не погиб в Сирии…
В 1275 году, в возрасте восьмидесяти лет, рыцарь Оливье де Терм умрет в Палестине, куда он снова отправится с двадцатью пятью рыцарями и сотней арбалетчиков. Но, все это будет гораздо позднее. А, пока…
ГЛАВА XVIII К маршалу приехала семья, а крестоносцы захватили Лавор
Наступили тревожные для крестоносцев годы. Пламя костров инквизиции, на которых десятками и сотнями сжигали еретиков-катаров, не затихало над захваченной землей Тренкавелей.
Альбигойская ересь, словно гидра, не уменьшалась, несмотря на «работу» инквизиторов, проповедей католических священников и войнам крестоносцев де Монфора. На месте десятков альбигойцев, казненных по решению трибуналов «святой инквизиции», появлялись тысячи новых еретиков.