Да, это подло. Такое проклятие убьет его, ничем не защищенного. Но выбора нет — жить хочется, а в кого превратился тихий и добрый парень Мишка — неизвестно.
Стон отчаяния вырвался из груди. Проклятье не долетело — сгорело в огне адского пламени. Она тут же бросила еще одно, и еще, и еще, пытаясь хоть на мгновение оттянуть финал. Выложила весь резерв, но проклятия все сыпались и сыпались, питаясь ее голым страхом. Бесполезно. Мощнейшие проклятия растворяясь в воздухе за полметра от клинка.
Все, сдохла. Теперь даже страх не поможет. Она выложилась так, что еще долго не сможет сделать даже простенький приворот. Точнее, никогда не сможет…
Настя попятилась, пытаясь отползти подальше, еще на мгновение оттянуть неизбежное. Руки дрожали. Михаил надвигался. Медленно, как зомби, словно никуда и не спешил, перетекая с ноги на ногу. Спина уткнулась в дерево.
Фенита ля комедиа. Рукоплещите, граждане!
Из ее глаз брызнули слезы. Михаил поднял меч для удара.
— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!!!!
Я словно открыл глаза. Нет, я видел что происходит, ощущал, но как бы не чувствовал. Всё происходило сбоку, без моего участия. Как кровавая пелена застилала глаза.
Передо мной на земле сидела Настя, вжимаясь спиной в ствол дерева, и по-бабьи испуганно визжала. Этот крик и вывел меня из тумана. В руке я сжимал Эльвирин клинок с явным намерением ее проткнуть.
Господи, что же я делаю? Это же Настя! МОЯ Настя!
Я отшатнулся и отпустил тут же исчезнувший меч. Она замолчала, по лицу бежали слезы. Вновь попыталась отползти в сторону, снова не получилось. Испуганный взгляд… Я никогда не видел такого у людей.
— Насть, это я! — я присел перед ней на корточки. Она резко прыгнула, повалила меня на землю, в кувырке перелетела и без оглядки помчалась в лес.
— Насть! — вскочил я следом, понимая, что бесполезно. Она не услышит. А услышав, побежит еще быстрее.
Огляделся. Напротив тропинки стояла Эльвира, привалившись к дереву и сложив руки на груди, внимательно и бесстрастно взирала на происходящее. Новый, совсем иной приступ ярости охватил меня.
— Ты! Паршивка! Что делаешь?
— Стою, — невозмутимо ответила Элли ровным голосом. Это спокойствие выбивало из колеи.
— Я не про это! Я же чуть не убил ее!
— Сочувствую, — тот же ровный голос.
— Да что ты себе позволяешь, черт тебя возьми?!
— Миш, ничего. Совсем ничего! — повысила она голос. — Я не контролировала тебя, если ты об этом.
— А кто? — я опешил.
— Не знаю. — Пожатие плеч.
— То есть, как, не знаешь?
— Слушай, ты, гений! — взорвалась демон — Это — мой меч! МЕЧ ДЕМОНА! Он состоит из чистого инферно! А ты играешься им как перочинным ножиком!
Да, он признал тебя, позволяет владеть и распоряжаться собой, но от этого не стал менее опасным, понимаешь? Я действительно не знаю, что произошло! Шутки с инферно никогда добром не заканчиваются!
— Мною управляли? — спросил я уже спокойнее.
— Не факт.
И всё, больше никаких объяснений. А я чуть не стал убийцей дорогой мне девушки.
— Я мог убить ее! Почему ты не забрала его у меня?
— Зачем? — она вновь равнодушно пожала плечами.
Да, правда, зачем? Какие глупости спрашиваю, честное слово!
Демон. Передо мной стоял обычный демон. Зачем ей мешать человеку убить кого-то? Наоборот, ее работа способствовать оному!
Я был в ярости, в гневе, а гнев — смертный грех. То есть, убив Настю, я облегчу ей работу. Н-да! А я уж было поверил, что ты на моей стороне, цыпочка! Идиот!
— Как же я тебя ненавижу!
Плюнув Эльвире под ноги, я развернулся и побрел в сторону речки. Надо немного привести себя в порядок.
— Я же тебе говорила, оставь ее! По-хорошему говорила! Ты же самый умный! — царапнули спину слова. Я обернулся. Под деревом никого не было.
— Нет, объясни пожалуйста, где ты была и почему не помешала?
Консуэла смутилась.
— А чем же по-твоему я занималась?
— Почему же я ее чуть не убил?
Вода приятно обжигала разгоряченное отбитое тело.
— Потому, что позволил гневу охватить себя. Поддался.
— А Эльвира…
— Она тут точно не при чем. — Ангел покачала головой. — Если бы вмешалась и она, я бы не смогла удержать даже тот последний удар.
— Почему так?
Ответом стал тяжелый вздох.
— Ты становишься сильнее, Миш. С каждым днем. А значит, я слабею относительно тебя. Твоя ярость сегодня… Это что-то непередаваемое! Такой мощи я не ожидала! Справилась чудом, лишь в последний момент. И то потому, что она закричала. У тебя устойчивый стереотип — защищать плачущих женщин. Вещь благородная сама по себе, а сегодня спасла твою душу от адского костра.
Я недовольно хмыкнул.
— Надо учиться сдерживать себя, Мишенька. Тем более, она ни в чем не виновата. И ты это знаешь.
— Этот меч… Кто меня контролировал через него?
— Никто. — Консуэла уверенно покачала головой. Все произошло слишком быстро и спонтанно. Воздействия такого уровня слишком сложны для такого. Инферно меча усилил твой собственный страх, твою собственную ненависть, позволил им управлять тобой, совершить сокровенное желание. В этом только твоя вина. Надо сдерживаться, Миш. Надо.
— Спасибо… — вырвалось у меня.
— Не за что.
Сидящая на берегу Консуэла тоже исчезла.
Да, меня никто не контролировал, не успел. Но в нужный момент подсунуть Элвирин клинок могли. Ведь я не звал его. Или звал? Или хотел позвать, вот его и подсунули, пока не передумал?
Теперь и не понять. Звать, может, не звал, но хотел. Это точно.
«Напрасно. Мы бессмертные. А Настя — нет…»
«НАМ она не мешает. НАМ на нее просто наплевать…»
Вот #дь! — ладони выбили из водной кромки фонтан брызг.
* * *
— Почему? Ты меня спрашиваешь почему? — разорялась Настя. — Да потому, что так надо! Так положено! Этот прием входит в любую учебную программу! Потому что ты должен усвоить: это не поединок! Поединков в жизни не бывает!
Ее голос хрипел и срывался от крика. Она нервно ходила вокруг, выплескивая на меня всю ярость. А я сидел, обхватив голову руками, и старался провалиться сквозь землю как можно глубже.
— Поединки бывают только в «Трех мушкетерах»! Там, где тебе позволят подобрать оружие и продолжить! А в жизни есть только БОЙ! Или ты, или противник, третьего не дано! И как только ты поднимешь лапки кверху, тебя прирежут как барана на бойне! Понял?
Я кивнул.
— Поэтому даже когда у тебя выбивают оружие, ты должен продолжать сражаться! Руками, ногами, зубами, когтями — чем хочешь! Чем сможешь — тем и дерись! Вот такой вот закон жизни, мой маленький изнеженный малыш!
Выпустив пар, она развернулась и побежала к машине, пытаясь взять себя в руки.
— Насть, ну я же извинился! Я же не контролировал себя! — крикнул я вдогонку. Она зло обернулась.
— А это был урок первый. Ты должен всегда себя контролировать. Ты даже элементарных вещей запомнить не можешь, придурок!
Глава 14. О случайных встречах и женоненавистничестве
Вокруг простирались незатейливые сельские пейзажи. Успокаивали, давали расслабиться взвинченным за последнее время нервам. Поля, домики, трактор вдалеке… Не надо думать, переливать из пустого в порожнее. Езжай себе, да и смотри по сторонам.
Настя молча крутила баранку. Тишина в салоне давила, не спасало даже «Русское радио». Непривычно.
После того случая, мы не разговаривали два дня. Все общение ограничивалось необходимым минимумом. Подай, возьми, подними, приготовь. Плюс, общение на тренировках, но ни словом более необходимого. Она по-прежнему учила меня. И драться, и колдовать. Я постепенно переставал чувствовать себя законченным чайником. Да, до нее далеко, но меч, настоящий меч, в руке уже ощущал не просто, как железяку. К слову, этот самый меч теперь всегда, все тренировки был при ней.
Вчера мы пробовали колдовскую дуэль. Обвешались амулетами и экспериментировали с боевыми проклятиями. Хреновая штука, едрить тот батон! До сих пор мутит при мысли о них! А я думал, что экстремальное фехтование — предел кошмара!