На лице появилась тяжелая гримаса мысленной борьбы. Извилина попыталась заработать.
Не получилось. Видно, сильно атрофирована.
— Слышь, это, не умничай! Карманы выверни!
Не знаю, чем кончилось бы дело, после такого оскорбления карманы выворачивать не стал бы из принципа. Уже приготовился бить в кадык и греметь в кутузку до выяснения, нащупав правой рукой в кармане Максов свинцовый "подарок" (кто-то из принесших меня вчера девчонок, и вряд ли Вика, притащил и его), как вдруг до старой кикиморы за прилавком дошло, что ситуация раскалилась чересчур.
— Молодой человек, извините, — она вышла из-за прилавка — не могли бы вы вывернуть карманы… хм… Пройти личный досмотр. У нас есть подозрения, что вы пытаетесь вынести украденный из нашего магазина товар…
Я мило улыбнулся в тридцать два зуба. Давно бы так.
— Всегда пожалуйста. — Галантно раскланялся я. — Вы знаете, по закону необходимо двое понятых. Для достоверности, что вы мне ничего не подбросите.
— Да ты чё, пацан… — начал охранник, но старшая цыкнула на него, и заткнулся. Мозги у нее были, жаль, действовали туго, с опозданием.
Понятые нашлись. Та же пара клиентов. Я выложил перед ними всеми на прилавок кастет и имеющееся в карманах барахло, потом засунул все обратно и пошел наверх, к выходу, насвистывая легкую незатейливую мелодию под злобный взгляд охранника, перешептывания продавщиц и молчаливый укор "благородных" клиентов.
На улицу из подвала выходила большая деревянная дверь, закрытая по причине работающего внутри кондиционера и жары на улице. Какой-то черт, но точно не Эльвира, дернул меня попробовать пройти сквозь нее. Решение созрело молниеносно, я даже не успел его обдумать, шагнув вперед. В последний момент закрыл глаза, ожидая удара в лоб и…
… И в глаза мне через веки пыхнуло яркое жаркое дневное южное солнце, а раскаленный воздух после подвального кондиционера резко обжег лицо и легкие. Я открыл глаза. Людей вокруг почти не было, к расположенной рядом остановке подъехала маршрутка и все ломанулись туда. Только бомжеватого вида крепко датый мужичок перекрестился, глядя на появившегося сквозь закрытую дверь меня, и побрел в сторону, обратную той, куда шел до этого.
Свершилось! Я научился! Так вот что значит быть скользящим?! Проходить через двери, стены?
" Перемещаться через Тень, а не через Реал. Проскальзывать. Только и всего.
Да, для Консуэлы только и всего. Я же чувствовал себя сейчас суперменом! Счастье и щенячья радость так и одолевали… Но…
Я закрыл мысли.
Так нельзя. Нельзя опьяняться счастьем от приобретенных способностей. Надо трезво подумать, что делать дальше. Рядом со мной были два неживых напоминания о том, что вчерашняя и позавчерашняя жизнь кончилась. Настала другая, где я не знаю, что и от кого ждать, где должен быть предельно начеку. Предаваться щенячьей радости поздно, надо начинать думать, что делать дальше. Ведь просто так ничего не бывает. Не спроста же мне дали этот дар, эту возможность? Что-то от меня хотят?
А тут еще девочка-спортсменка по городу ходит, урки прирезать хотят и какая-то организация мной интересуется. Нет, расслабляться некогда!
Я еще раз усмехнулся, проводя ладонью сквозь ствол молодого деревца.
Надо же!
5. Путь Творца
Sibi imperare maximum imperium est
Наивысшая власть — власть над собой
Латинское изречение
Эльзас, Страсбург, 1616 год
В небе над Страсбургом начало подниматься солнце. В воздухе пахло утренней свежестью и ярмаркой. Рачительные крестьяне и ремесленники со всей округи затемно выстроились в очередь ко всем городским воротам, надеясь пораньше проехать и занять лучшее место. Ведь все знают, что Бог любит тех, кто трудится и встает засветло. Доблестная городская стража еще только просыпалась на своих постах, а у южных ворот уже началась потасовка за место в очереди. Двое крестьян из соседних деревень переругались, обложили друг друга, вспомнив всех родственников до десятого колена, и в каких связях те состояли. Очередь с живым интересом смотрела на эту перепалку, выдавая на гора смешки и комментарии. Когда же крестьяне принялись ожесточенно мутузить друг друга, односельчане и с той и с другой стороны кинулись "своему" на помощь с криком: "Наших бьют! Бей Монтиньонцев!" и "Мочи Нешальцев". Откуда-то раздался выкрик: "Смерть лягушатникам!", но, видимо, лозунг межнациональной вражды в этой свалке актуальности не приобрел. А может просто смельчака, выкрикнувшего его, оглушили оглоблей по затылку.