— Знаешь, Мишган! Я не знаю как эта… — кивок в неизвестном направлении, очевидно, речь об ангеле. — А я терпеть не могу, когда меня обзывают курицей. Тем более, смертные.
— И что ты хочешь? — спросил я её.
— Ты кому? — недоуменно посмотрел Макс.
— Эльвире. Она рядом с тобой, на кровати сидит. Гневом пышет, не понравилось, что ты ее курицей обозвал.
Макс стал лапать кровать вокруг себя. Его руки смешно проходили сквозь демона и шарили по простыни. Мне стало весело, я засмеялся.
— Что, смеёшься? Приколол? Уел! 0:1! — обиделся он.
— Ничего я не приколол. Просто ты сквозь неё так прикольно руки просовывал…
— Ага, щас я тебе тоже прикольно кое-что кое-куда просуну… — он обиженно отвернулся.
— Спроси, он извиниться не хочет?
— Макс, она спрашивает, ты извиниться не хочешь? Перед ней.
Теперь захохотал Макс. Таким злым и невеселым смехом.
— Ну, Миха, ну шутник! Может хватит, а? А то когда повторяешься, второй раз не смешно.
— Положи ему руку на лоб. — Не терпящим возражения голосом отчеканила бес.
— Зачем?
— Он получит то, что хочет. — Промурлыкала она хитрым голоском, прищурив глазки.
— А что будет?
— Хуже не будет. У него свой ангел есть, он мне вред причинить чужому клиенту не даст, не бойся.
Я встал и попытался положить руку на лоб Максу, с улыбкой наблюдающему, как я разговариваю с пустотой рядом с ним.
— Ты чего? — спросил он, отстраняясь.
— Подожди, минутку… — я все равно положил руку ему на лоб. Что-то мне подсказывало, что в этот момент бесенку можно доверять.
— Пусть посмотрит на меня.
Я пальцем показал ему в Эльвирином направлении…
… Раздался крик упавшего кувырком по ту сторону кровати и уползающего спиной к двери Макса. Лицо было белее мела, дыхание учащенное. На лице застыло выражение ужаса. Эльвира, как ни в чем не бывало, сидела на подушке, положив ногу на ногу, и с упоением рассматривала свои алые длинные ногти.
— Кто это? — испуганно спросил Максим, глаза на выкате. — Куда она делась?
— Если хочет меня лицезреть, положи руку ему на лоб еще раз. — Она достала откуда-то пилочку и стала полировать.
— Это Эльвира, мой демон-искуситель. Она говорит, если хочешь ее увидеть ещё, я должен положить тебе на лоб руку.
Макс недолго размышлял, потом кивнул.
— Давай! — и подставил лоб.
Я подошел к сидящему уже почти у двери дрожащему и бледному Максу походкой Юлия Цезаря, дескать, уел тебя дружище! Прав! И положил руку.
— Здрасте! — сказал тот Эльвире и мелко задрожал.
— Эльвира чмокнула ему губками, эротично поджала под себя ножки, коленками вперед и томно посмотрев на моего друга, проворковала:
— Здравствуй-здравствуй, сладенький! Я Эльвира. Убедился? А теперь повтори, как ты меня назвал?
— Но это же невозможно! Как же так?..
Я видел, как по его лбу катились капельки пота. Дрожь усилилась, дыхание стало сбивчивым. Вспомнил, как сам отреагировал, когда увидел их первый раз. В обморок упал! И поспешно убрал руку, от греха подальше.
— Все, хватит! Довольно.
— Уууу, бяка! Такую игру испортил! — потянула бесенок, откидываясь назад, складывая руки на груди и надув губы в позе недовольства.
— Бяка ты!
— На себя посмотри. Это мой лучший друг! Поэтому не надо с ним играть. И соблазнять его не надо тоже. Кстати, ножки прикрой немного, на меня они не действуют.
— Соблазнять не надо! Друг мой!.. — передразнила она меня. — Ревнуешь?
— Тебя? Да ты что, вообще с ума сошла?
Элли довольно усмехнулась.
— И все-таки я тебе нравлюсь. Только боишься сам себе в этом признаться, милый! Ничего, я дам тебе возможность освоиться и понять это. Время есть. Кстати, за то, что убедила твоего друга еще один магарыч… — и исчезла.
— И что, мне тебя до конца жизни терпеть? — обреченно вздохнул я.
— Они что, и правду существуют? — подал с пола голос Макс. Дрожь прошла, лицо его начало наливаться краской.
— Сейчас он отойдет. Его ангел уже работает над этим. Это обычный шок. — Раздался в мозгу голос Консуэлы.
— А ты что, думаешь, я сам с собой тут распинаюсь? — обернулся я к другану. — Эта чертовка, причем в прямом смысле слова, соблазнить меня пытается! Или довести! До белого каления. И скрыться от нее невозможно, и послать тоже!…
Лицо Макса порозовело, дыхание пришло в норму.
— Ну, блин! Я того родственник!..
— И я того же!
Одиннадцать. Кошмар! Это ж сколько она продрыхла? Вот это вчера выложилась!