— Да, это был Тихий, — донеслось до меня. — Сюда, в банку. Нет, только мозг, остальное никуда не годится. Дайте пока наркоз.
Кусочек ваты на никелевом диске заслонил мне весь свет, я хотел закричать, позвать на помощь, но, вдохнув жгучий газ, растворился в небытии. Когда сознание вернулось ко мне, я не мог разлепить веки, не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, словно в параличе. И все же возобновлял эти попытки, несмотря на боль во всем теле.
— Успокойтесь! Не двигайтесь, пожалуйста! — услышал я мелодичный женский голос.
— А? Где я? Что со мной?.. — пролепетал я. У меня был совершенно чужой рот и, наверное, чужое лицо.
— Вы в санатории. Все хорошо. Не волнуйтесь, прошу вас. Сейчас мы дадим вам поесть…
«Да мне же нечем…» — хотел, но не смог ответить я. Послышалось лязганье ножниц. Марля кусками опадала с лица. Стало светлей. Два санитара (я удивился их громадному росту) крепко, но бережно взяли меня под мышки, приподняли и усадили в кресло-коляску. Передо мной дымилась тарелка аппетитного с виду бульона. Я машинально потянулся за ложкой и заметил, что взявшая ложку рука — маленькая и черная как эбонит. Я поднес ее к самым глазам. Судя по тому, что я владел ею совершенно свободно, эта рука была моей. Но как же она изменилась! Желая узнать, в чем дело, я привстал и уткнулся глазами в зеркало на противоположной стене. Там в кресле-коляске сидела молодая хорошенькая негритянка, вся забинтованная, в пижаме, с ошеломленным выражением лица. Я дотронулся до своего носа. То же самое сделало отражение в зеркале. Тогда я начал ощупывать лицо, шею, плечи, наткнулся на бюст и испуганно вскрикнул — не своим, тоненьким голоском:
— Боже праведный!
Медсестра выговаривала кому-то за то, что зеркало не было занавешено. Потом она обратилась ко мне:
— Вы Ийон Тихий, не так ли?
— Ну да. То есть — да! Да! Но что это значит? Вон та девушка — та негритянка?
— Трансплантация. Другого выхода не было. Речь шла о спасении вашей жизни — то есть, вашего мозга, — быстро, но отчетливо говорила сестра, взяв меня за руки.
Я закрыл глаза. Снова открыл. Мне сделалось дурно. Вошел хирург; его лицо выражало крайнюю степень негодования.
— Это еще что такое! — загремел он. — Только шока ему не хватает!
— Он уже в шоке! — сообщила сестра. — Это все Симмонс, господин профессор. Говорила я ему: завесь зеркало!
— Шок? Так чего же вы ждете? В операционную! — приказал профессор.
— Нет! Больше не надо! — закричал я.
Никто не обращал внимания на мой девичий писк. Белая марля закрыла глаза и лицо. Попробовал вырваться — куда там. Я слышал и чувствовал, как плавно катится кресло по плитам пола. Раздался взрыв, со звоном посыпались какие-то стекла. Гром и пламя заполнили больничный коридор.
— Экстремисты! Экстремисты! — надсаживался неизвестно чей голос, стекло хрустело под ботинками убегающих, я хотел сорвать с себя ненавистную марлю, но не смог, почувствовал острую боль в боку и потерял сознание.
Очнулся я в киселе. Кисель был клюквенный, явно недослащенный. Я лежал вниз лицом, сверху давило что-то большое и мягкое. Я сбросил тяжесть с себя, оказалось — матрац. Битый кирпич больно впивался в колени и кожу ладоней. Выплевывая клюквенные зернышки и кирпичную крошку, я приподнялся на локтях. Палата выглядела как после взрыва. Шторы оборваны, уцелевшие в окнах куски стекол накренены внутрь, кровать повалена на бок. Рядом с собой я увидел вымазанный в киселе лист бумаги с каким-то текстом. Я взял его и стал читать…
Дорогой пациент (имя, фамилия)! Ты находишься в экспериментальной клинике нашего штата. Операция, сохранившая тебе жизнь, оказалась серьезной очень серьезной (ненужное зачеркнуть). Лучшие наши хирурги, применив последние достижения медицины, сделали тебе одну две три четыре пять шесть семь восемь (ненужное зачеркнуть) операций. Ради твоего блага они были вынуждены заменить отдельные части твоего тела органами, взятыми у других лиц в соответствии с федеральным законом, одобренным обеими палатами конгресса («Законодат. вестн.», публ. № 1 989/0 001/89/1). Дружеское наставление, которое ты в настоящую минуту читаешь, поможет тебе адаптироваться к новым условиям жизни. Мы спасли ее для тебя, однако при этом нам пришлось изъять у тебя руки ноги позвоночник череп лопатки желудок почки печень др. органы (ненужное зачеркнуть). За судьбу вышеуказанных бренных останков ты можешь быть совершенно спокоен: мы позаботились о них, как велит твоя вера, и согласно ее традициям совершили обряд погребения кремации мумификации рассеивания праха по ветру наполнения урны пеплом освящения высыпки в помойную яму (ненужное зачеркнуть). Новый облик, в котором отныне тебе предстоит вести счастливую и здоровую жизнь, кое в чем может оказаться для тебя неожиданным, но мы заверяем тебя, что подобно остальным нашим дорогим пациентам ты к нему быстро привыкнешь. Мы усовершенствовали твой организм с помощью наилучших полноценных удовлетворительных какие нашлись под рукой органов (ненужное зачеркнуть). Мы гарантируем работу указанных органов в течение одного года шести месяцев квартала трех недель шести дней (ненужное зачеркнуть). Ты должен понять, что…