— Выражайтесь точнее, дитя мое. Что это за шум?
— Они ломятся в дверь.
— Сошли с ума?
— Нет! Они просто стали другими! Изменились, понимаете?
— Заражение посредством телетрансляции?
— Что-то в этом роде.
— Минутку, я сейчас взгляну на контрольный монитор.
— Не надо! Вы тоже заразитесь! Пожалуйста, не делайте этого! Дед, не делай этого! Слышишь?
Академик не отвечал.
— Вы меня слышите? — задыхаясь, спросила Дана.
— У меня восемь диоптрий, — медленно проговорил ученый, — да и у монитора сбита настройка.
Трубка телефона вновь стукнулась о стол.
— Дана, — отозвался Мациух через несколько секунд, — простите. Я думал… Но это неважно. Я вижу их, они ломятся в дверь, один взял в руки какую-то палку. Вы можете убежать?
— Не могу. Я на складе запчастей. Здесь нет другого выхода. Вы слышите меня? Нельзя смотреть им в лицо, кто заглянет в их глаза, погибнет, уже не сможет отвести взгляд. Это продолжалось, наверно, всего две…
Она услышала, как, отвернувшись от трубки, он приказывает кому-то соединиться с оперативным штабом противовоздушной обороны.
— Я у телефона, Дана. Вижу их на мониторе! Чудовища! Они тащат к двери какую-то скамью…
Дверь затрещала под ударами.
Дана огляделась: вокруг не было ничего подходящего для защиты. Разве только… та бронзовая статуэтка на столе.
Дверь поддалась. Пахнуло удушливым смрадом.
В дверном проеме извивалось скользкое тело.
Она не смогла бы убить животное, не то что человека. Но сейчас ею овладела смертельная ненависть. Эта мразь без колебаний погубила семерых ее друзей… Она размахнулась и изо всех сил швырнула увесистую фигурку. Удар пришелся по лысому черепу, тело сразу обмякло, загородив проем. Молодая женщина кинулась к телефону:
— Я убила его! Они смертны! Слышите? Смертны!
Она обернулась к двери и с ужасом увидела, как мертвое тело превращается в кучку сероватой пыли.
— Отлично, Дана. Попробуйте забаррикадироваться. Придвиньте стол к двери, набросайте каких-нибудь ящиков. Вы молодчина! Сюда летят вертолеты с десантниками, мы вас освободим, слышите? Держитесь, вы должны продержаться!
В дверном проеме сверкнул золотой глаз. Она впилась в него взглядом.
— Дана!.. Дана!.. Ради бога, Дана, отзовитесь!
Он слышал в трубке ее дыхание. Оно замедлялось, послышался хрип, и дыхание прекратилось.
— Дана! — закричал старик. Он знал, чувствовал, что трубку держит в руке живое существо. Но было ли оно еще человеком?
Щелчок. Связь прервалась.
Рука, осторожно повесившая трубку, лоснилась от слизи.
Жители юго-западного района никогда не забудут этот день. Сентябрьский полдень лениво тянулся в лучах солнца. Стояло бабье лето. В сквере перед кинотеатром «Мечта» дети играли в казаков-разбойников. Очереди перед овощными магазинами напоминали, что поспели арбузы. Патруль ГАИ остановил за превышение скорости электромобиль. В этот момент на горизонте над Влтавской низменностью появились три серебристые точки. Они росли, как воздушные шарики, которые на ярмарке надувает продавец. Воздух наполнился оглушительным стрекотом. Вертолеты пронеслись низко, над самыми крышами, и, сделав круг над высотным зданием Академии наук, приземлились на асфальте у входа. Шасси еще не коснулось земли, а из люков уже посыпались десантники с автоматами в руках. Вертолеты взмыли и исчезли так же неожиданно, как и появились. Их шум сменился сиренами милицейских машин. Провинившийся водитель электромобиля не верил своим глазам: милиционер за рулем патрульной машины вдруг выскочил, схватил своего коллегу за локоть, втащил внутрь, и секунду спустя машина унеслась, завывая и мигая маяком. Потрясенный водитель провожал ее взглядом, пока не понял, что милиционер не успел вернуть ему права.
Патрульные машины перекрыли подходы к Площади Науки. Началась эвакуация Академии. Руководил ею профессор Янда, заместитель академика Мациуха. Бледные от волнения сотрудники толпились перед входом. Не было времени захватить даже самое необходимое. Люди выскакивали из лабораторий в перчатках и резиновых фартуках. Подошла колонна автобусов. Садясь в них, никто не задавал никаких вопросов: было очевидно, что произошло что-то чрезвычайное.
Автобусы тронулись, когда в сопровождении милицейских машин к площади подоспели шесть бетономешалок и два насоса. Люди в желтых комбинезонах потянули внутрь здания толстые шланги, чтобы забетонировать все подходы к седьмому этажу, где располагался уже заблокированный Центр управления программы «Интеркосмос». Свободным остался только один путь — шахта лифта. Под командованием своего капитана и двоих в штатском десантники застопорили кабину на первом этаже и по канатам спустились в шахту, чтобы укрепить на ее стенах противотанковые мины. Даже эти люди не знали, что произошло.