Бомба, сброшенная Б-52, тоже атаковала вслепую, не оставляя никакого шанса тем, кто был внизу. А Существа… Дали они хоть какой-то шанс несчастным людям в информационном центре, тем, кто погиб в эти два дня? Какую формулу послали они? Как прозвучало их приветствие?
Эта девушка, Дана Мразкова, кажется, так ее звали, сказала академику Мациуху: «У них странные глаза… они преобразили людей!» Существа попали в людей смертоносным взглядом и превратили их в себе подобных. Как если бы бомба после взрыва не только убила людей, но превратила их в новые бомбы. Слепо, неотвратимо.
— Одно у меня не умещается в голове, — ворчал полковник.
— Что?
— Хотелось бы знать, чем они там заняты.
— Кто?
— Да Существа! Уже три дня они находятся в бункере. Мы отключили им свет, вентиляцию. А они и не пытаются выбраться.
— Может, погибли.
— Да где там. Мы их все время слышим. Они там двигаются, что-то делают. Слышатся металлические звуки, гул. Остается только гадать, откуда они берут энергию. Они что-то замышляют.
— Мы это скоро узнаем, — решительно сказал Мартин.
Полковник схватил его за руку:
— Мартин, я до последней минуты боялся, что ты откажешься.
— Я и хотел отказаться, но передумал, — признался Мартин.
— Почему?
— Потому что понял, что худшее зло — слепота, которая коренится в душах людей, или, если хотите, Существ. Она не имеет ничего общего со зрением. Это свойство духа, и его надо ненавидеть.
— Я не совсем тебя понял.
Слепой усмехнулся. Имеет ли смысл объяснять?
— В жизни каждый должен отыскать свой путь и принять чью-то сторону. Я нашел свой путь.
— Товарищ министр, мы готовы.
— Отлично, товарищ полковник. Как самочувствие, Мартин?
— Товарищ министр, шахта разминирована! Лифт подготовлен.
— Пойдемте, товарищи, — сухо сказал министр. — Оружие проверено?
— Мы просветили каждый патрон, товарищ министр.
— Вы сами пошли бы вниз с этим оружием?
— Завяжите мне глаза и только прикажите, товарищ министр.
— Хорошо, хорошо…
Топот солдатских сапог по коридорам, отголоски команд. Чей-то голос: «Ослеп, что ли?»
Мартин внутренне усмехнулся: «Не в бровь, а в глаз! А вот без слепого не обойтись. Поэтому я здесь. С карабином в руках, обвешанный магазинами, с противотанковыми гранатами в заплечном мешке — на всякий случай, как сказал полковник».
На этот раз, прежде чем войти в лифт, Мартин помедлил, как обычный слепой. Никогда ему не избавиться от страха перед лифтами. Никогда. А поедет ли он еще в жизни на лифте?
— Ни пуха, — сказал министр. Мартин протянул ему руку. Министр пожал ее — горячая сухая ладонь и крепкое, уверенное рукопожатие.
— Давай, дружище, — сказал полковник, хлопнув его по плечу. Мартин улыбнулся из своей темноты. Он привык к полковнику и доверял ему.
Дверцы захлопнулись за ним, теперь он должен нажать кнопку. Ему говорили: не торопись. Не делай этого, пока не будешь внутренне готов. Можешь ждать хоть час, хоть два. Почувствуешь неуверенность, вернись. Никто тебя не осудит.
Он нажал кнопку.
Загудел двигатель, и лифт начал спускаться. Кабина мягко коснулась пола.
«Как только ты спустишься, мы перережем канаты, насос накачает в шахту бетон, и ты останешься внизу один. Ты и они», — так объяснил Мартину полковник.
Боялся ли Мартин? Да. Очень боялся. Слепой живет в постоянном страхе. Но Мартин никогда и никому в этом не признавался.
Кабина соскользнула с рельсов и зависла на канатах, опускаясь сантиметр за сантиметром в разрушенную шахту. Погнутая арматура цепляла за стенки. А саперы клялись, что путь свободен. Вдруг ему пришло в голову: а что если из стены торчит какой-нибудь прут и кабина застрянет. Что тогда? Его поднимут. Полковник скажет: «Видно, ничего не поделаешь, отправляйся домой, Мартин». Черта с два! Он не пойдет домой. Он спустится вниз по канату. Весьма романтично, не то что ехать на битву в лифте. Слепой ратник.
Кабина лифта коснулась бетонного пола, подняв вихрь пыли. В носу у Мартина защекотало, секунду он сдерживался, потом оглушительно чихнул.
Первый шаг на поле битвы. Под ногами хрустит раздробленный бетон и плитки пола. Может, Существа отшвырнут меня, как отразили смерч раскаленных газов и град стальных осколков? Он вытащил оружие и медленно двинулся вперед. Для слепого это было непроходимое помещение: в полу зияли рваные дыры, торчала обнаженная арматура. Он ступал только тогда, когда был абсолютно уверен, что место безопасно.
Кругом было тихо. Ему казалось, что он приближается к гладкой непроницаемой стене. Вытянутой вперед левой рукой он ощупывал пространство перед собой, инстинкт слепца подсказывал ему, что стена находится в метре-другом от него. Предчувствие превращалось в уверенность: перед ним стена, возведенная ими. За ней готовят они свою смертоносную атаку. Еще шаг. Он ощутил стену кончиками пальцев.