Ну и что? Они уже доиграли свою смертельную игру! Пусть они захлопнули за ним ловушку, но сами-то превратились в семь жалких кучек праха!
Он снял заплечный мешок и стал лихорадочно рыться в нем. Гранаты. Они уже ни к чему. А вот и то, что он ищет: рация. Он ощупал ее и нажал кнопку.
— Мартин, — ликовал полковник Яролимек. — Ты жив?
Мартин поборол волнение и прошептал:
— Жив… все кончено. Приходите… скорее.
Послышались лязгающие звуки. Техники поднимают кабину лифта. Вот-вот здесь появятся люди.
Тюлилихум ааухум… Странная музыка продолжает звучать.
Они уже здесь, люди, его братья! Он слышит их голоса.
— Вижу тебя, Мартин, но пробиться к тебе пока невозможно! — кричит полковник Яролимек.
— Здесь какое-то препятствие! — отвечает Мартин.
— Не теряй мужества, мы пробьем эту стену и освободим тебя!
Тюлилихум ааухум. Что бы это значило?
«Хотелось бы мне знать, чем они заняты там, внизу», — что-то в этом роде говорил полковник, когда они ехали сюда. «Их оружие — генетический код, — рассказывал он Мартину при первой встрече. — С помощью органов зрения они проникают в нервную систему. Достаточно, чтобы одна клетка человеческого организма получила „инструкцию“. Она перестроит соседние. И вот их уже сотни, тысячи, миллионы». Насколько быстро протекает процесс? Ученые говорят, в миллионные доли секунды. Здесь есть что-то общее со скоростью света.
Новая мысль поразила Мартина. Ведь и слух связан с нервной системой, это такой же информационный канал, как и зрение, только глаз во много раз скорее принимает информацию. Разница лишь во времени. Для органов зрения потребовались две минуты телетрансляции. Для слуха…
Лепет ребенка и мурлыканье кошки. Кто-то неправильно вставил пленку. Тюлилихум ааухум. Мартин, пошатываясь, вернулся к пульту управления. «Вот тут я попал в последнего из них», — подумал он, зачерпнув горсть пыли. Кто это был? Трансформированный Мисарж? Ах нет, его интуиция, шестое чувство, подсказывает ему, что это, по всей вероятности, была Дана Мразкова. Отважная девушка, которая сообщила людям о грозящей опасности и боролась до конца. Когда она стала Существом, то пожертвовала собой во имя… Чего, собственно? Если бы Существо не щелкнуло тумблером, я бы никогда его не нашел. Оно могло подождать, пока я не подойду на расстояние вытянутой руки. Стоило мне чуть ослабить бдительность, оно могло бы обезвредить меня, выбить оружие из рук. Но оно не сделало этого. Просто включило магнитофон и с распростертыми руками встретило смерть.
Он кинулся к пульту. Где этот проклятый тумблер? Он шарил руками по приборной панели.
Тюлилихум ааухум.
— Что с тобой, Мартин? — кричал ему полковник Яролимек, такой близкий и такой бесконечно далекий. — Сейчас мы тебя оттуда вытащим, держи себя в руках!
Мартин метался от одной секции к другой. Тюлилихум ааухум…
Здесь!
Он коснулся магнитофона. Накипевшая ярость нашла выход. Он накинулся на кассету, вырвал пленку, стал рвать ее, бросил на пол, топтал ногами. Потом рассмеялся. К чему все это? Придут люди и сотрут последние следы какого-то тюлилихум ааухум.
Тут он почувствовал, что должен скрыться от людей.
— Куда ты, Мартин? — звал его полковник.
Он не мог ответить, и сам не знал почему. Неуверенными шагами он направился к складу, где Дана Мразкова приняла свой последний бой. Они не должны меня видеть. Но почему же, почему?
Пошатываясь, ввалился он в помещение, прислонился к стене и медленно сполз на прохладный пол. Специфическая удушливая вонь ударила в ноздри. Его вырвало.
«Тюлилихум ааухум — почему я все время думаю об этой глупости?» — спрашивал он сам себя.
И тут Мартин Данеш впервые в жизни увидел свет.
Он закричал от ужаса и неведомой прежде радости. Вечная тьма разверзлась. Красочные очертания выступили из темноты, закружились в сознании. Странные переплетения, пульсирующие разноцветные прожилки.
Так мог выглядеть глаз Существа.
— Глаз, я вижу глаз. Его глаз.
Какое счастье — я вижу!
Какой ужас — я вижу его глаз!
Я скоро превращусь в Существо, я успел заразиться. Но я еще сопротивляюсь, через органы слуха процесс не идет так быстро, как бы вы хотели! Кто вас сюда послал?! Тоже тщательно выбритый и плотно позавтракавший?
Он собрал остатки воли, изо всех сил стараясь не обращать внимания на пульсирующий золотистый огонь, пожирающий остатки его дорогой, человечески близкой темноты, приложил дуло карабина к сердцу и нажал на спусковой крючок в момент, когда золотое пламя поглотило последние остатки тьмы.