– Рада принять у себя столь... уважаемого в Йер-Велу гостя. Если ты поведаешь мне о своих предпочтениях, я смогу идеально подобрать для тебя ту, что скрасит твое одиночество...
– С вашего позволения, мадам Марло, я оставлю свои предпочтения при себе, – перед внутренним взором парня на мгновение предстал тонкий рыжеволосый силуэт и зеленые глаза с хитринкой, но усилием воли он прогнал мысли о девушке, сосредоточившись на деле. – Я здесь не ради плотских утех.
– Ах вот как... – женщина растерянно опустила веер. – Но зачем тогда?
– Я хочу знать, как под вашим заботливым, – Хаз выделил последнее слово, будучи наслышан, с какой жестокостью в данном заведении относятся к работницам, – крылом оказалась одна девушка.
– Я не разглашаю подобную информацию о моих подопечных, – мадам Марло снова замахала веером у лица.
– Она здесь больше не работает. Вы не связаны никакими договоренностями. К тому же, – Хаз положил на край стола золотую монету из мешочка Сильвии, – любая помощь будет вознаграждена.
– И кто же та счастливица, которую ищет сам Хазери Вале? Ведь, я надеюсь, ты не желаешь причинить девчушке чего плохого?
– Нет, конечно. Возможно, вы не сразу вспомните ее, ведь прошло много лет. Мерса Мотье.
Мадам Марло застыла с открытым ртом. Рука с веером медленно опустилась на подлокотник кресла. В кабинете воцарилась тишина. Хаз спокойно ждал, давая женщине осознать сказанное. Молчание затянулось, и реакция оказалась совсем не той, которой он добивался – мадам Марло расхохоталась. Она смеялась около минуты, задыхаясь, похрюкивая и размазывая слезы по лицу. Учитывая чрезмерное количество косметики, под конец она походила на клоуна из театра, чем на владелицу борделя. Смех оборвался так же резко, как начался, и сменился гневом.
– Мальчишка, с чего ты взял, что я буду что-то рассказывать о той, кто на меня работал?! Забирай свои деньги и проваливай!
– Вы удивительно верны девушке, которая вас покинула, мадам Марло. Или дело не в верности? – Хазери не ожидал столь бурной реакции, но виду не подал, говоря ровным и спокойным голосом.
– А ты не боишься, что я расскажу ей о твоем визите? Расскажу, что ты копаешь под нее? – глаза мадам Марло злобно сузились, отчего лицо с растекшимися румянами и тушью стало еще безобразнее.
– Да пожалуйста. Она в курсе – мы наводим справки друг о друге перед длительным сотрудничеством, – Хаз надеялся, что женщине хватит ума не сдавать его Мерсе, но блефовал напропалую, чтобы она отмела даже мысли об этом.
– Значит, у нее и спрашивай, а меня не втягивай в свои игры!
– Удивительно, что вы боитесь ее больше, чем меня.
От этих слов хозяйка борделя снова застыла, медленно вникая в их смысл. А когда до нее дошло, она разъярилась еще сильнее.
– Да как ты смеешь угрожать мне, недоносок?! У меня есть крыша!
– Крыши имеют свойство гореть. Вам, как никому, это известно, верно?
Неприкрытая угроза и спокойный голос оказались последней каплей. Женщина вскочила с кресла и нависла над столом, уперевшись в него руками. Пару мгновений она злобно сопела, а затем тихо прошипела, не разжимая зубы:
– Проваливай отсюда, недомерок.
Хаз пожал плечами, подхватил со стола монету и направился к выходу. В дверях он обернулся и произнес:
– Я так понимаю, со своим ассортиментом вы меня сегодня не ознакомите?
После вопроса он закрыл за собой дверь, а через мгновение в нее ударилась и разбилась, судя по звуку, одна из керамических кошек. Услышав крик злости, Хаз позволил себе удовлетворенную улыбку. Он не получил того, что хотел, но по крайней мере, не у одного него утро не задалось.
Выйдя на улицу, парень сощурился – солнце уже встало. После душного полумрака дешевого борделя оно казалось ярче, чем на самом деле. Пройдя пару кварталов в сторону Йан-Те, он свернул в лабиринт переулков, выросший из-за хаотичной застройки жилых домов. В этом был весь Йер-Велу: с момента основания города в районе то тут, то там появлялись новые строения, принадлежащие тем, кому «закон не писан», любителям ночи, выпивки и развлечений. Несмотря на все старания, очистить от них столицу не представлялось возможным. Хаз не интересовался, как дела обстояли раньше, но сейчас у Дельных с Советом имелось что-то наподобие соглашения: власти города смотрят сквозь пальцы на происходящее в Йер-Велу, взамен получая процент с заведений, которые легальны лишь тут. Правила действовали в границах района, потому за его пределами Дельные – те, кто зарабатывал на низменных желаниях – притворялись законопослушными гражданами. Дельные отличались умениями не бросаться в глаза в Вергазе и хорошо ориентироваться в Йер-Велу. Хазери Вале отлично ориентировался в Йер-Велу.
После дюжины поворотов Хаз подошел к ветхому домику, мало отличающемуся от окружающих, по наружной лестнице взбежал на второй этаж, постучал условным образом и, когда дверь открыли изнутри, оказался в небольшой полутемной комнате, которую их банда использовала время от времени, чтобы поспать или отсидеться. Таких мест у них было несколько, и банда в одном не задерживалась.
В комнате сидел только Лоу, он пил чай и время от времени зевал, сонно щурясь. Хаз только сейчас осознал, что и сам валится с ног от усталости, потому мягкой просевшей кровати, на которой устроился его друг, предпочел табурет – больше вероятности, что он не вырубится раньше времени.
– Я смотрю, все прошло не очень гладко? – сходу задал вопрос Барева.
– Хуже, чем я рассчитывал. Теперь мне нужно поджечь бордель.
– Ты просто душка. Хоть в курсе, под кем она ходит?
– Да плевать, – парень потянулся и зевнул. – Старуха многовато себе позволила сегодня.
– «Красные тигры», Хаз.
Хазери задумчиво уставился в потолок.
– Почему ты мне раньше не сказал?
– Навел справки после твоего ухода. Из любопытства.
– Нехорошо. Очень нехорошо, – Хаз задумчиво ощупывал взглядом комнату, стараясь не закрывать глаза. – Но поставить ее на место надо.
Барева сокрушенно прикрыл лицо рукой. Хаз сделал вид, что не заметил жеста друга. Он уже прикидывал в голове варианты мести хозяйке «Лавки удовольствий», но пока ни один его не устраивал. Необходимо действовать осторожно, но дерзко, чтобы у Марло не осталось сомнений в послании и его отправителе, а у «Красных тигров» не оказалось возможности до него докопаться. И он обязательно справится с задачей, как только поспит.
– Где этих лентяев носит? – проворчал Хаз, протирая глаза. Сидеть без дела было для него невыносимо.
– Лентяев? – насмешливо переспросил Лоу.
В дверь постучали. Лоуренс подождал, пока череда длинных и коротких стуков закончится, чтобы убедиться в верности кода, затем открыл дверь и продолжил мысль:
– Они, в отличие от тебя, занимались делом, а не шатались по борделям...
– Что я слышу? – донесся хриплый женский голос. – Хаз опять шатался по борделям?
В помещение зашли два парня и девушка, всем на вид около двадцати, и на этом их сходство заканчивалось. Один из парней – Патрик Валенза – был среднего роста, худой, загорелый и весь какой-то неопрятный: черные волосы всклокочены, рубашка на правом боку задралась, обнажая торчащую из кармана рукоять самострела, левая штанина порвана на колене, а правая в нескольких местах зашита размашистым швом. Второй, Коул Грик, напротив, был полноват, одет в дорогой костюм с пиджаком, его длинные пепельные волосы туго завязаны в хвост на затылке, а лицо имело бледно-серый, болезненный цвет. Девушку же любой прохожий мог бы, не задумываясь, назвать невзрачной: невысокого роста, среднего телосложения, волосы мышиного цвета, лицо не уродливое, но и не привлекательное. На таких девушках не задерживается взгляд, их присутствие редко замечают. В случае с Муро это роковая ошибка.
Прибывшие расставили стулья и уселись лицом к Хазу и Лоуренсу, образовав полукруг: Патрик развалился на стуле, закинув ступню одной ноги на колено другой и скрестив руки, Коул сел прямо, положив руки на колени, а Муро развернула стул и оседлала его, положив локти на спинку.