Наконец, Лэйнар перевёл дух. Попустило. Подумалось, что не зря всем даются после похода к Оракулу дни размышлений. Лэйнар потрепал порозовевшего арагва и встал:
– Ну хватит, ещё объешься.
И вдруг на ментальную связь прорвались ребята из спасательной группы:
– Шеф, до нас дошло, что вас сняли с дежурства! Это правильно! С «Днём судьбы»! Главное, чтобы точно в предсказании был для вас мешок радости! И могулам надрать зад так, чтобы наши отряды стороной облетали! И вывести нашу группу в элитное подразделение! Генералом стать, кому как не вам! – кричали они наперебой.
– Надеемся, вам напророчили, что вы научитесь останавливать вулканы силой мысли! И землетрясения, топнув ногой. И ураганы плевком! – весело встряли маги-стихийники.
Лэйнар заулыбался: слышать родные голоса команды было приятно, хоть и городили они абсолютную чушь. Зато как искренне!
– А главное – пусть тебе будет интересно, старик! Ну, и нам с тобой тоже! – как всегда, по-свойски и немного лениво пожелал дружище Сеннек, технарь и гений.
– Нет, главное: дожить до почтенных седин и великой мудрости с добрым сердцем и боевым духом, – добавила звонким голосом розыскник Дава Мирана.
Лэйнар поблагодарил от души. Ну зачем ему жениться, если вот они – его семья? Каждый на вес золота, на каждого можно положиться и доверить жизнь, как самому себе! Почему всё-таки Оракул решил разрушить это?
От неразрешимых вопросов Лэйнар почувствовал голод. Активировал ладонью серую панель в кухонной стене. В разложившемся на кубы пространстве естественного «погреба» увидел на подносах множество блюд: все его любимые. Бармана постаралась.
И вдруг вспомнил о «новом существе». Прислушался. Тишина. Будто и нет никого в доме.
«Как чётко соблюдает установленные правила! – удивился Лэйнар. – Если в гейзере не утонула. Стоит пойти посмотреть».
Глава 6
Она сидела к нему спиной на широкой кровати гостевой комнаты, не вспомнив, конечно об арагвах, которых и тут было с лихвой. Перед ней были разложены странные предметы, половине которых Лэйнар название бы не дал: что-то из женских штучек, масса цветных карточек – для игры, наверное; пара забавных крошечных книг с цветастыми обложками и совершенно необычные приборы, в которых чувствовалась природная магия. Стало любопытно.
– А говоришь, магии у вас нет, – заметил он.
Оля резко обернулась. Лэйнар обнаружил, что она переоделась: белая короткая туника едва прикрывала бёдра, зато великолепно обтягивала грудь, к которой взгляд сразу и приклеился.
– У нас нет магии, – ответила Оля.
Нос её, щёки и глаза покраснели, и Лэйнар спросил:
– Ты плакала? Почему?
– Кажется, вы сказали, что это моя территория: вы не входите сюда, я туда. Или правила поменялись?
– Дом вообще-то мой, – напомнил Лэйнар.
Она взглянула на него так, словно можно было начинать в этом сомневаться. Лэйнар отметил про себя: на вид совершенно мягкая, а с характером.
– Угу, «мой дом, мои правила», – проговорила она хмуро. – Согласно ним теперь мне стоит отвечать «Да, о великий господин» и низко кланяться?
– Просто хотел спросить, не голодна ли ты? – усмехнулся он. – Поклоны не обязательны.
– Благодарю покорно. Но я же сообразительная, сама найду. – Ершистая гостья отодвинулась, показав кучку конфет на плетёном покрывале из нежных лепестков анахайи. – Пока позвольте отказаться, у меня своя еда есть.
– Конфеты? – вскинул брови Лэйнар. – У тебя разве есть разрешение?
– Зачем мне разрешение на собственные конфеты?
– Конфеты не еда, это лекарство, вызывающее привыкание. Целители их выписывают только психически нестабильным, тяжело больным и старикам, утратившим ясность мысли.
Оля сверкнула глазами, уткнув руки в бока:
– Хотите сказать, что я старая, больная и умственно отсталая?
– Нет, но… – Лэйнар кашлянул, не ожидая такой реакции, – не только конфеты, все сладости считаются наркотиками. Хочешь штраф и наказание?
– Какой же у вас искажённый, неправильный мир! – Оля вскочила с кровати и заломила руки, будто бы в отчаянии. – Господи, лучше бы тут страшненькие демоны кружили возле котлов, чем ангелы на лицо прекрасные, жуткие внутри! Сладости объявлять наркотиками! Нет, это невозможно!
Лэйнар почувствовал замешательство: в себе ли она?
– Угу, – предпочёл он перевести всё в шутку. – Ты говоришь о котлах, значит, точно хочешь есть. И не эту гадость.
– О, если вы так говорите, великий господин! Но конфеты не гадость, и я их не отдам! – поджала губы она и отбросила упавшую на лицо прядь взмахом головы. – Они мои, честно купленные в моём прекрасном мире, в который я точно вернусь. Могу чек показать из «Пятёрочки»!