Первым вечерним посетителем беседки в тот день был Семен Корнилов. Его гитара напомнила младшим, азартно сражавшимся в футбол на пустыре близ беседки, что пора «сматывать удочки». Юра Иванников, защищавший ворота у самой беседки, взял трудный кручёный мяч и только собрался последовать за своей командой, как увидел, что Семён поманил его пальцем.
— Меня? — спросил Юра, сомневаясь, правильно ли понял жест Корнилова. Такого внимания он удостаивался впервые. Семён наклонил голову, и Юра с мячом под мышкой заспешил к нему. Корнилов выделялся на фоне других ребят тем, что не меньше, чем девчонки, любил «тряпки» и умел их носить с особым шиком. Вот и сейчас на нем ярко-красная с зелёными разводами «бобочка» навыпуск, лакированные ботинки на платформе, но главное, чему Юра Иванников мог только завидовать, — шикарные джинсы.
По виду, правда, похожи на венгерские, которые бывают в магазинах. Но Семён всех уверял, что американские, и, чтобы не было сомнений, собственноручно пришил на задний карман выменянную на магнитофонную кассету с записью поп-музыки эмблему с изображением статуи Свободы.
— Куришь? — спросил Семён, едва Юра оказался в беседке. И достал из кармана пачку кубинских сигарет.
— Курю, — ответил Иванников и сам не узнал своего голоса — таким он был робким, подхалимским. Семён вынул сигарету, сунул её в уголок рта. Юра потянулся к пачке, но тот неторопливо спрятал её в карман. Щёлкнув газовой зажигалкой, Семён уменьшил язычок пламени, прикурил, с наслаждением затянулся и только после этого сказал:
— Вредно.
Затем так же неторопливо достал пачку жевательной резинки, вынул из неё одну пластинку, окинул взглядом мальчишку, будто соображая, стоит ли ему давать, и наконец положил пластинку во всё ещё протянутую руку.
— Это полезнее. Укрепляет челюсти.
Обиженный и в то же время польщенный Юра развернул жвачку, отломил половину и засунул в рот.
— Тридцать копеек.
Жвачка чуть не выпала изо рта.
— У меня с собой нет, — запинаясь, еле выговорил Юра.
— Неважно, — отмахнулся Семен. — Отдашь, когда будут. Только не забудь, — предупредил он на всякий случай. Где возьмёт парнишка деньги, не его забота. Об этом пусть думает покупатель.
— Митьке коляска нужна, — ни с того ни с сего заявил он, развалясь на скамейке и попыхивая сигаретой. Поймав ничего не понимающий взгляд парнишки, снизошёл до объяснения: — Его сестра дочку родила. Муж в армии. В её цехе собрали на коляску деньги, а Митька их пропил. Сестре скоро выходить из родильного дома, а коляски нет. Митьке этого не простят.
— А я тут при чем? Он ведь не со мной, а с тобой колясочные деньги пропивал, — неожиданно вздыбился Юрий.
— Правильно, — засмеялся Семён, показывая редкие зубы. Ему понравился и ответ, и тон, которым он был дан. — Правильно, — снова повторил он, — но нельзя же оставлять друзей в беде!
— Он твой друг.
— Тоже верно. Поэтому я и хочу ему помочь. Ты ведь тоже хочешь быть нашим другом?
— Конечно, хочу, — непроизвольно вырвалось у Юры. Ему и не сжилось уже этой весной войти в элиту беседки.
— Вот это уже разговор «не мальчика, а мужа». Высмотри где-нибудь хорошую коляску. Их часто оставляют на ночь в подъездах. Лучше на первом этаже. На худой конец можно и на лестничной площадке. Найдёшь — скажешь. Уведём вместе. Митька такой подарок оценит, и ты — свой.
Излагая план, Семён снова достал сигареты и протянул одну Юре.
— Сколько? — прикуривая от Семёновой зажигалки, спросил тот.
— Что «сколько»? — не понял Семён.
— Спрашиваю, сколько за сигарету, — уточнил Юрий. Он уже полностью освоился в присутствии Корнилова и занял обычную независимую позицию. Семен рассмеялся. Этот парнишка, которого рекомендовал ему Валерий Архипов, все больше нравился.
— Коляска нужна новая, — перешёл на деловой тон прямо от акха Семен, — чистая и обязательно импортная. Лучше белого цвета. Знаешь, есть такие высокие немецкие, на рессорах. Можно розовую или красную. Голубая исключена.
— Что я буду за это иметь? — спросил Юрий.
— Мою дружбу. Разве этого мало? — искренне удивился Корнилов.
Юрий промолчал. Он понимал, что ему предлагают совершить настоящую кражу. Мелкие кражи у него уже бывали, но все это по случаю, не специально.