— А кто их знает.
— Что у тебя с губами?
Митька пощупал губы, скривился, заикаясь сказал:
— Вроде с Валеркой сцепились.
— Чего?
— Кажется, из-за Вальки.
— При чём тут Валька? — не понял Борис.
— Спьяну полез к ней, а он налетел.
— И поделом тебе.
— Я и не спорю. А где они в самом деле? И Сенька с ними?
— Сенька там спит, — махнул Борис рукой в сторону реки.
— А может, и они где в кустиках?
— Обошёл. Не видно.
Митька встал, повел плечами, ещё раз провел рукой по губам. Посмотрел на заходящее солнце.
— Ну и проспали же мы. — Подошел к багажнику, достал бутылку. Ударом о землю выбил пробку. Отпил до половины и протянул Борису: — Хлебни, полегчает.
Борис допил вино, положил пустую бутылку в багажник. Теперь каждые семнадцать копеек на счету.
— Пойдем в лес, поищем Валеру с Валькой, а заодно наберем сухостоя, костер разведем, а то что-то пробирает, — предложил Митька.
— А чего нам с сухостоем возиться. Я в багажнике топор видел. Сейчас завалю пару сосенок, они смолистые, знаешь какой жар дадут.
Митька направился в лес, а Борис принялся за работу. С его бычьей силой свалить две красавицы сосны не составило большого труда. Что ему до того, что они украшали полянку ещё до его рождения? Что на их месте теперь будут торчать два безобразных пня?
Стук топора разбудил Семёна. Но на помощь Борису он не торопился. Только когда языки пламени поднялись над костром, заявился, зябко потирая руки.
— А где Валера с Валькой? — поинтересовался он, не понимая, почему так пристально присматривается к нему Борис.
— Нигде нет, — раздался совсем близко голос Митьки. — О, проснулся герой. Сходи-ка к машине, посмотри, не осталось ли чего в багажнике. Потрудись.
Уговаривать Сеньку не пришлось. Вернулся он повеселевшим и тут же уселся поближе к костру.
— И сумки Валькиной нет, — как бы между прочим, поставил он в известность товарищей. — Я в машину заглядывал.
— Час от часу не легче, — задумчиво протянул Митька. И, посыпая соль на Борькину рану, добавил: — Чего бы им смываться?
— И не предупредили. Тоже мне друзья-приятели. Как отсюда без Валерки выберемся? — возмущался Семён.
— Пустое, — махнул рукой Митька, — разве в этом дело?
Борис слушал и, мысленно догнав беглецов, уже отбирал у Вальки деньги. Уж если делить, то, конечно, с Валеркой. И друг первый, и ларёк вместе брали. В том, что Валерий не участвовал в этой афере, он не сомневался. То, что эти лопухи ни при чем, тоже факт — дорвались до вина, и больше им ничего не надо. Одна сучка обтяпала. Ну, подожди, от меня не уйдешь! Борис даже заскрипел зубами от бессильной ярости. И если полез к тебе Митька, правильно сделал. С такими шкурами только так и надо! А Валерка, дурак, еще заступаться кинулся. И тоже, надо думать, получил. И поделом, умнее станет.
Ребята уже открыли консервы. Неподалеку от костра выстроились оставшиеся бутылки. Закончили бражничать глубокой ночью. Подкинули в жар костра зеленую хвою. Столб дыма взметнулся вверх. Борис был трезвее других. Он кое-как добрался до машины, разложил сиденья и заплетающимся языком позвал ребят. Те плелись, поддерживая друг друга и по очереди кланяясь в пояс. Семён умудрился даже пару раз приложиться лбом к земле.
— Костёр бы затушить. Сходить к реке за водой и потушить, — бубнил он себе под нос.
— Тебя только пусти к воде. От костра не сгоришь, дура, а в реке утонешь, — говорил Митька, пытаясь запихнуть сопротивлявшегося Сеньку в машину.
— Да кончай ты, действительно, дурочку валять. Прогорит и сам потухнет. — Поддерживая вожака словом и делом, Борис помог ему затащить Сеньку в салон машины. Стоило голове Семёна упасть на сиденье, как раздался храп.
— Ну и даёт, — протянул Митька. — Поспишь тут. Я лучше на свежем воздухе.
Борис предпочёл машину. Бесцеремонно сдвинув Семёна, он устроился рядом, а Митька расположился прямо на траве около багажника.
…Проснулся Митька от боли. Кто-то, подкравшись сзади, кусал его за спину и ноги. Одновременно сжимало горло, он задыхался. От дикого Митькиного крика вскочили Семён и Борис.
Рядом все полыхало. Как огромные свечи, горели деревья, с шипением и треском огонь пожирал кустарник. Языки огня подбирались к машине прямо по траве.
— Бегом! — заорал Борис и, прикрыв голову руками от огненного дождя, бросился бежать. За ним кинулись мгновенно протрезвевшие Митька и Семён. И спасли их от страшной смерти прогоревшие Митькины штаны. Не оглядываясь на оставшееся позади зарево, торопились уйти подальше от огня и ответственности в спасительную темноту.