— Нет, не на ней. А она здесь недалеко. На одном объекте трудимся. Она крановщица. Как раз ей кирпич везу. Вон, видишь, у ворот мой конь вороной. Поди, застоялся без хозяина. — Михаил хотел подняться, но Сашка придержал:
— Погоди. Как она?
— Замуж вышла. Стала матерью семейства — двое мальчишек у неё. Не узнаешь. От прежней Королевы только смех остался.
— А я недавно Титаренко Олега встретил. Помнишь?
— Еще бы! — живо откликнулся Михаил. — Где он теперь, как живёт?
— Хорошо. Тоже крепко на ногах стоит. Работает на судостроительном заводе. На днях, представляешь, на районном слёте наставников выбрали меня в президиум, а рядом садится Олег, собственной персоной. Он, как Витченко, собрал в свою бригаду бывших правонарушителей, и, говорят, слушают те его, как отца родного.
— Вот кого хотел бы повидать, — вздохнул Михаил.
— Так за чем дело стало? У меня в среду жена выходная. Соберёмся, посидим, отметим мой орден.
— Может, лучше в субботу?
— Чего откладывать?! Забирай жену, кликни Королёву с мужем, я свяжусь с Олегом, попробую разыскать других ребят, кто в городе, и порядок.
— Ладно. Добро.
Обменявшись адресами и крепко пожав руки, расстались. Александр пошел к бригаде, а Михаил, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, заспешил к своему КамАЗу.
— Не забудь, в среду к шести! — донесся до него сверху голос.
Не думал, не гадал в ту минуту Александр Алексеевич Гаврилов, что встретятся они в среду совсем не так, как наметили. Будут и цветы, будут и наполненные стопки, но поднятые без тостов, без чоканья. Не будет главного — радости, вместо нее горе, женские слёзы, сжатые скулы мужчин. И преклонение перед подвигом, перед силой духа человека.
Не предполагал Михаил Сергеевич Николаев, что уже сегодня мужество выдвинет его на передний край пятилетки, что завтра его портрет, только в чёрной окантовке, поместят в многотиражке, что в среду на встречу с ним в Дом культуры придет чуть не весь Ленинградстрой…
Но это потом. А сейчас, насвистывая мотив любимой песенки «А я еду, а я еду за туманом…», Михаил Сергеевич гнал машину на предельной скорости, навёрстывая упущенное время…
У объекта увидел укоризненно замерший кран, грустно опустивший стрелу в ожидании груза, собравшихся вокруг него рабочих и в центре Галю. Поставив машину под разгрузку, он вылез из кабины, подошел к неприветливо встретившим строителям. Пожилой прораб, видя, как блестят глаза шофёра, подозрительно принюхался. «И опоздал-то всего на несколько минут, а такая недобрая встреча», — подумал Николаев. Но сегодня всё воспринималось необычно остро, и вина перед этими людьми, теряющими из-за него драгоценное время, не показалась уж такой незначительной.
— Где прохлаждался? — спросила крановщица, пропустив мимо ушей его смущенное «здрасте» и направляясь к трапу крана.
— Сашку поздравлял, — сказал Михаил Сергеевич. — Орденом его наградили.
— Какого Сашку? Гаврилова, что ли? — воскликнула Галя и даже задержалась на нижней ступеньке. Но прораб, для которого какой-то Сашка ничего не значил, искренне возмутился:
— Лучше бы со своих начал поздравления! — И, рассмеявшись над глупым выражением лица шофера, пояснил: — Галину Михайловну — с медалью «За трудовое отличие», а меня — с орденом Трудового Красного Знамени.
Галкин смех — больше так смеяться, как она, никто не умел — вывел Михаила Сергеевича из шокового состояния. Он вытащил из кармана помятую газету, просмотрел недлинную колонку награждённых орденом Трудового Красного Знамени, быстро нашёл фамилию прораба и сгрёб его в объятия. Колонка награждённых медалью была куда длиннее и заняла больше времени. Галина величественно, как настоящая королева стройки, ждала на ступеньке трапа. Не найдя её фамилии, Николаев решил, что его разыгрывают.
— Ты кого ищешь? — улыбаясь, спросила крановщица. Михаил Сергеевич стукнул ладонью по лбу — все время забывалось, что Галя сменила свою громкую фамилию на рангом пониже. Князеву Галину Михайловну он отыскал сразу.
— Точно, дай я тебя расцелую, — кинулся он к Гале, но был остановлен княжеским мановением руки.
— В щёчку. После второго рейса. И то если прибудешь вовремя. А за Сашку я просто счастлива. Молодец, что заехал, — с чисто женской логикой простила она опоздание.
— Договорились всем встретиться у него! — крикнул Николаев, задирая голову. — И мужа зови. — На слове «муж», как всегда, запнулся. По отношению к Гале оно все еще выговаривалось с трудом…