— Продукты, что ты принес от бабки, — пришел на помощь Борис, но Валерий отмахнулся:
— Ты ещё посчитай рыбу, что поймали.
— Лягушек не забудьте, — хихикнул Юра.
— Вот именно, — подхватил Валерий. — Это все текущее, а нужно весомое.
Но так как весомых выгод не находилось, Валерий прикрыл глаза, надеясь таким путем дипломатично замять зашедший в тупик им же затеянный разбор. Однако номер не прошёл — опять вылез Юрий.
— Весомое нас ждет впереди, — солидно заявил он.
— Точно. На туристов главная ставка, — оживился Борис.
— Так и планировалось, если помните.
Поезд стал тормозить, подъезжая к Рощино, и неприятный разговор сам собой прекратился.
— Я позвоню с вокзала, мне надо, — выходя на платформу, смущённо сказал Валерий, — а вы не мозольте здесь глаза. Идите вон по той дороге, — показал он вправо. — За последними домиками дождитесь меня в лесу. Я быстро.
С этими словами он направился в сторону вокзала и смешался с толпой людей, вышедших из подошедшей из Ленинграда электрички. Большинство приезжих, обгоняя друг друга, спешили к автобусной остановке. Несколько групп молодёжи, навьюченные рюкзаками, перешли железнодорожные пути и направились в ту же сторону, что и Борис с Юрой. Валерий проводил их оценивающим взглядом и скрылся в здании вокзала. Автомат с Ленинградом был свободен. Прочитав правила пользования, Валерий опустил сразу три монетки и по памяти набрал номер. После нескольких, таких невыносимо длинных гудков наконец раздалось:
— Я слушаю.
В горле пересохло. С огромным трудом выдавил из себя:
— Здравствуй. Это я.
— Кто «я»?
Не узнала. Надо отвечать, а язык не ворочается.
— Отвечайте, а то повешу трубку.
Угроза подстегнула.
— Я, Валера.
— Не шутите так. — В голосе недоверие, изумление, радость, страх, что ослышалась, — всё разом.
— Валюша, это действительно я.
Наконец-то язык заворочался, как положено ему природой.
— Валера, милый, ты где? Я одна, приходи.
— Не могу, я не в городе.
— Откуда ты звонишь?
— Неважно. Оказалась возможность — и позвонил. Ну, как ты там?
— Я ничего, а как вы?
— Тоже терпимо.
— Когда мы встретимся?
— Не знаю. Что нового? Тебя не трогали?
— Ещё как трогали. Два раза допрашивал этот Артемьев. А потом устроил очные ставки с Потаповым и Корниловым. Эти подонки, Митька с Сенькой…
На светящемся табло автомата угрожающе загорелся ноль, и Валерий подкинул в него оставшиеся монеты.
— …кажется, наперегонки взялись закладывать всех, кого могут. Вываливают на стол следователя… Ты меня слышишь?
— Да, да, — нетерпеливо подогнал он. — Давай главное, а то у меня деньги кончаются.
— Я и говорю: вываливают всё, что было и о чём только слыхали или догадывались. Всё валят на вас с Борькой. Мне из-за них уже обвинение в соучастии в краже из ларька предъявили, подписку о невыезде подписала.
— Так, — мрачно сказал Валерий.
— Я обозлилась на Митьку, дала ему пощёчину и рассказала, как он пытался меня изнасиловать. Не осуждаешь?
— Нет. А он как?
— Отрицает.
— Ничего, если поймают, я подтвержу!
Последние слова Валя уже не слышала — в трубке раздались короткие гудки. Валерий с сожалением повесил её на рычаг и вышел из телефонной будки. Столько хотелось сказать и услышать тёплых слов, но цифры на табло торопили, и разговор получился совсем не тот, о каком мечталось. Какой-то преступно-деловой, как с соучастником, а не девушкой, видевшейся во сне и наяву, стоит только закрыть глаза, отвлечься, перенестись в Удельнинский парк, в котором они часто гуляли последнее время…
Гудок электрички, доставившей очередную партию дачников и туристов, вернул к действительности. С лица исчезло мечтательное выражение, и Валерий, обгоняя нагруженных людей, поспешил к ребятам. Сразу за поворотом, скрывшим последний домик дачного поселка, Валерий услышал свист. Вслед за ним из кустов показались Борис с Юрой и направились к нему, но Валерий взмахом руки остановил их.
— Пойдём лучше лесом, — подходя к ним, сказал он. — Сзади целый табун туристов — нечего им показываться.
— Что в городе? — поинтересовался Борис.
— А… — отмахнулся Валерий и скорее для Юры, навострившего уши, сказал: — Для нас он закрыт наглухо. Митька с Сенькой заложили всех с потрохами. Валя и та под следствием.
— Этого следовало ожидать, — не очень опечаленный отозвался Борис. — Остается одно: переложить поскорее денежки из чужих карманов в свои, ноги в руки — и отчаливать.